Михаил Веллер - Легенды разных перекрестков (сборник)

Но в карманах у него пусто – ни денег, ни драгоценностей. А хозяин магазина уже прорыл носом витрину – ничего не пропало, слава те Господи! И значит, налицо не ограбление, а только хулиганство, максимум – умысел: почему вы разбили именно ювелирную витрину? Но умысел еще доказать надо.

И заметьте: ночь простояла раздрызганная витрина с драгоценностями, и никто каким-то образом ничего не взял!

Нашего конвоируют в душ и советуют простирнуть костюмчик. Он льет на голову холодную воду, смывает с одежды следы ночлега, покаянно заводит руки за спину и спрашивает, куда идти.

– А где вы живете?

– Я указал в протоколе адрес. – Повторяет.

– Вот туда и идите.

– Как?..

– А как вы туда обычно ездите? На электричке. У вас же проездная карточка сохранилась, не потеряна.

Наш пытается уразуметь. Его что, не сажают, что ли?.. Нет, сажать можно только после приговора суда. Но он же совершил преступление… разбил витрину. – Вот суд и оценит. – А… пока? А пока вы подписали обязательство о невыезде. И, кстати, позвоните жене, она же волнуется, телефон у двери, у вас осталось право на один бесплатный звонок.

– А когда являться на суд?

– Вам прийдет открытка с точным временем.

И совершенно обалделый от своего счастья и этого гуманизма поэт катится домой, и если бы не трещала голова после русской водки, то впору парить на крыльях и петь датский гимн.

Месяц он парит и поет, второй парит и поет, на третий эта неопределенность начинает выматывать нервы: хочется приземлиться и спокойно молчать; определенности хочется.

И вот приходит приглашение на казнь. Жена собирает ему две сменки белья, теплый свитер, зубную щетку и сигареты. Он пишет поэму на манер «Баллады Редингтонской тюрьмы». И несколько знакомых из русской общины, которых он угощал водкой и стихами, сопровождают его в суд: и поддержать, и развлечься, и пожить общественной жизнью.

На выходе из ворот они встречают почтальона. И почтальон вручает ему конверт из Департамента иммиграции: ваше ходатайство рассмотрено и удовлетворено, вы получаете постоянный вид на жительство и вноситесь в очереди на муниципальную квартиру и всякие социальные блага.

Это же необходимо вспрыснуть! Ну хоть по чуть-чуть! Они заворачивают в бар, пьют за Данию и за начало новой жизни. И на такси, опаздывая и в прекрасном настроении, прикатывают в суд. Поэт всех любит и готов сидеть вечно.

Вечность прокурор измерил семью годами. Обвиняемый побелел и поклялся себе бросить пить вообще.

Но датский суд демократичен, и наступил черед бесплатного государственного адвоката. А кто обычно государственный и бесплатный? Молодой, который еще не купил частную практику и не выработал ценз по времени и выигранным делам. И этот молодой боец выскакивает на ринг. По фигу ему поэт, он дерется за свою карьеру.

Он кратко освещает творческий путь поэта: любил, страдал, принес свой духовный вклад в датскую сокровищницу. Он выразительно воспевает успевшую забеременеть на датских кормах жену поэта: пусть лучше семью кормит муж, чем налогоплательщики. Он вдребезги разносит претензию обвинителя на умысел к ограблению: помилуйте, все на месте, перестаньте плодить преступность на бумаге. И только после этого, размяв, так сказать, соперника, наносит нокаутирующий удар.

Он предъявляет суду рекламу стекольной фирмы, поставившей ювелиру это витринное стекло: оно и небьющееся, и пуленепробиваемое, и не нуждается в дополнительной защите, и вообще способно выдержать чуть не ядерный взрыв.

Он предъявляет иск ювелира к фирме: обман клиента, нарушение прав потребителя и нарушение закона о рекламе. И присовокупляет к нему ответ фирмы: кается, признает, за свой счет заменяет стекло на улучшенное и гарантированное – и благодарит клиента за то, что он помог фирме вскрыть недостатки продукции; плюс компенсирует моральный ущерб и частично материальный за полдня простоя в работе.

Это стекло вообще не должно было разбиться, гремит адвокат! И не было бы никакого преступления, и никакого суда, и никакой траты государственных средств! Да этому парню вообще надо предоставить место эксперта у стекольщиков!

И шлепает на судейский стол письмо злосчастной фирмы: она признает свою вину, благодарит обвиняемого и согласна оплатить судебные издержки. Еще бы нет. Попадет дело в газеты – и прощайся с покупателями: покупаешь пуленепробиваемое, а его любой пьяный камнем разносит.

Адвокат от имени обвиняемого выдвигает фирме иск: халтурите, гады, а вот по вашей вине люди страдают. Ну, задел камнем – а вы что обещали?!