Валентин Черных - Тесты для настоящих мужчин. Сборник

— Никакого позора нет. Условия эксперимента были некорректны. Я ей так и сказал.

— Наверное, — согласился Сергей. — Но я все равно оказался трусливым мудаком. Я только не понимаю, почему ты сразу не поверил в эту историю?

— В твоем пересказе бандиты были очень театральны. Ты позвони Насте через несколько дней.

— И что я ей скажу? Меня даже не били, как тебя, а так, стукнули для острастки.

— Объяснение очень простое. Ты сразу все понял, с интересом посмотрел их спектакль, а потом поставил их же спектакль моими руками. Все как у Чехова. Если ружье не выстрелило в первом акте, оно обязательно выстрелит во втором, но уже в другую сторону.

Мой давний и не очень храбрый друг молчал. Я даже знал, о чем он думал. Или сейчас, или через несколько минут он спросит меня, и он спросил:

— Ты с ней спал?

— Нет.

Сергей с облегчением вздохнул.

— Ты думаешь, все еще можно исправить?

— Чтобы исправить, надо прилагать усилия.

— А если Ирина или Настя тебе позвонят?

— Они не позвонят.

Мне не позвонили, меня встретили. Я вышел из офиса, уже привычно глянул на стоянку для служебных машин: «вольво» президента компании, «форд» второго вице-президента, моей машины не было, я собирался купить в ближайшие дни. Я шел к троллейбусной остановке и услышал, как рядом хлопнули дверцей. «Нива»! Дверцы «Нивы» хлопают так, будто бьют кувалдой по куску железа. Я оглянулся. Из «Нивы» вышла Ирина.

— Павел! — окликнула она.

— Вы, конечно, проезжали мимо и увидели меня? — спросил я.

— Павел, вы можете думать обо мне все что угодно, но то, что я не дура, вы уже убедились. Это не рояль в кустах, я вас поджидала.

— Могли и зайти, мы ведь знакомы.

— Павел, Насте плохо. Я думала, у нее кратковременная истерика, но она уже неделю плачет. Я знала, что вы ей нравитесь, но не поняла, что это настолько серьезно.

— Я думаю, для таких состояний нужен психотерапевт. Кстати, эта «Нива» ваша?

— Да, моя.

— А «Таврию» арендуете специально для тестирования?

— «Таврия» — машина Насти. Вчера звонил Сергей и рассказал, что ваш спектакль срежиссировал он. Я ему не поверила. Он патологический трус.

— Каждый человек боится. Только в кино герои никого и ничего не боятся. Я бы не вычеркивал Сергея из жизни Насти.

— А вот это уже не ваша проблема. Насколько я поняла из рассказов Насти, она вам не безразлична. Не ставьте точку. И вы уже прошли главный тест на настоящего мужчину.

— Спасибо. Но я не уверен, что меня и дальше не будут тестировать на вшивость.

— Не поняла.

— Не ворую ли я? Не изменяю ли? Интересно ведь подсунуть какую-нибудь блядь и ждать: клюну не клюну? Мне не хотелось бы жить в состоянии постоянного тестирования. Я думаю, это не понравится и любому другому. Не портите жизнь Насте. И будьте здоровы.

Пока мы говорили, я посматривал в сторону «Нивы». На заднем сиденье машины явно кто-то сидел.

Я шел не оглядываясь, но через несколько шагов остановился у киоска, наблюдая боковым зрением за «Нивой».

Ирина села в машину. В час «пик» машины шли плотно, в четыре ряда, так что перестроиться ей сразу будет трудно, и некоторое время ей придется двигаться в крайнем правом.

Когда «Нива» поравнялась с киоском, я оглянулся. На заднем сиденье была Настя.

Она ждала окончания переговоров, мать и здесь решала за нее. И мне стало грустно.

Навстречу мне шли женщины: молодые, старые, красивые и не очень. Я выделил одну. Молодую, привлекательную, стремительную, в короткой юбке, которая открывала тронутые первым легким загаром ноги замечательной длины. Я не выдержал и оглянулся, и она оглянулась тоже. Я улыбнулся, и она улыбнулась. Так мы и стояли. Она чуть приподняла руку. Ну чего же ты? Подойди! Заговори! Может быть, у нас и получится?

Я не подошел и не заговорил.

Теперь я точно знал: прежде чем свяжусь с женщиной, я узнаю все о ее матери, потому что очень часто дочери перенимают опыт своих матерей, а я терпеть не могу, когда меня тестируют.

Мне позвонили с киностудии.

— Мы заинтересовались сценарием молодой писательницы. Но сценарий сырой. Надо выстроить сюжет, переписать диалоги. Если возьмешься, мы заключим договор. Гонорар пополам.

Я только что закончил сценарий для телевидения и решил передохнуть, но я никогда не отказывался от работы.

— Присылайте, — сказал я. — Прочитаю, обсудим.

— Она сейчас привезет.

Так в мой дом вошла писательница.

Высокая, молодая, рыжеволосая, некрашеная, крашеных я определяю сразу.