Пол Боулз - Пустой Амулет

1980

Абдалла жил со своей женой в двухкомнатном доме на склоне холма в нескольких милях от центра города. У них было двое детей. Девочка ходила в школу, мальчик жил в доме англичанина, ухаживал за садом.

Жена давно определила образ их жизни, работая служанкой у назареев. Она была крепкая и жизнерадостная, и назареи ее любили. Они рекомендовали ее друзьям, так что она не оставалась без работы и каждый день могла трудиться в нескольких домах. Поскольку все деньги она отдавала Абдалле, ему работать не было нужды. Порой он подозревал, что назареи платят ей больше, чем она говорит, но разговоров об этом не заводил.

Жена навострилась ловко выносить вещи из домов назареев, так что те ни о чем не догадывались. В былые дни она отдавала свои трофеи Абдалле вместе с деньгами; то, что удавалось выручить на жотейе, было хорошей прибавкой. Однако, проработав столько лет на назареев, она пристрастилась к их образу жизни. Она начинала спорить, если Абдалла пытался унести полотенце, простыню или расписное блюдо, потому что хотела, чтобы эти вещи оставались у нее в доме. Когда он унес маленький будильник, который она особенно любила, она перестала разговаривать с мужем и делала вид, что его нет. Он был разгневан и оскорблен и стал спать в другой комнате, а дочку отправлял ночевать с матерью.

Вскоре после начала этой безмолвной войны Абдалла в высшей степени заинтересовался Зохрой, молодой соседкой, которую недавно бросил муж. Поскольку Зохре нужны были деньги, она поощряла ухаживания Абдаллы, и вскоре он уже стал есть и спать в ее доме, не обращая внимания, что его поведение вызывает неблагосклонные замечания в округе.

Зохра очень быстро выяснила: Абдалла не способен ни за что платить. Поскольку он ушел из дома, вряд ли он мог вернуться в конце месяца и попросить денег у жены. Сообразив, как обстоят дела, Зохра думала только о том, как бы от него избавиться и изо всех сил старалась сделать его жизнь невыносимой.

Как-то в первой половине дня он зашел к себе домой, зная, что жена на работе. Была пятница, так что его дочь не пошла в школу. Она была в патио, стирала одежду. Абдалла поздоровался, но дочь даже не посмотрела на него. Мать набила ей голову враньем обо мне, подумал он. Затем он вошел в дом и позвал жену. И тут на глаза ему попался прозрачный пластиковый пакет в стенной нише. Он подошел поближе и увидел, что в пакете что-то блестит. Не заглядывая внутрь, он спрятал пакет под джеллабой, снова позвал жену и вернулся в патио.

— Скажи матери, что я заходил, — сказал он девочке. Та не ответила, и он добавил: — Не слушай соседей.

Она смерила его презрительным взглядом и снова склонилась тереть белье.

Он поднялся по склону и сел в рощице, чтобы в уединении изучить содержимое пакета. Там оказались двенадцать больших ложек, все одинаковые. Полюбовавшись немного, он завернул их и направился в город, чтобы показать другу в Эмсалле, разбиравшемуся в таких вещах.

Этот человек заверил его, что суповые ложки из чистого серебра и предложил за них семьдесят тысяч франков. Абдалла ответил, что ему нужно время на размышление и пообещал вернуться. Из Эмсаллы он сразу пошел на жотейю и отдал ложки диллалу, который стал ходить с ними кругами по рынку. Ставки, в конце концов, достигли сотни тысяч франков, и серебро было продано.

Эту ночь у Зохры он провел без сна, не раздеваясь и зажав в руке банкноты. Рано утром вышел и купил десять черных коз. Затем снял хижину, возле которой был сарай, где можно держать коз ночью. Он предусмотрительно выбрал отдаленный квартал на другой дороге, полагая, что здесь вряд ли повстречает Зохру или свою жену.

Новая спокойная жизнь пришлась ему по душе. Каждое утро на рассвете он выходил с козами, вел их по окольной дороге к Бубане, а затем по полям к Ререху. Тут он садился в тени разрушенного крестьянского дома и смотрел на коз, бродящих по склонам.

Иногда, сидя так, он засыпал. Это было опасно: если козы заберутся на делянку, возникнут неприятности с крестьянином. Еще важнее был новый закон о том, что теперь водитель, сбивший скотину на дороге, не будет нести ответственности. Хуже того: хозяину придется платить изрядную сумму за каждое погибшее животное. Деревенские не могли вникнуть в смысл указа, казавшегося таким извращенным, но поняли, что разумнее держать скот подальше от дорог.

Часто, когда становилось жарко, Абдалла не вел коз вверх по долине, а садился под сосной на поле возле дороги в Рмилат. Тут уж он был обязан бодрствовать и следить за козами, ведь они запросто могли забрести на дорогу. Как-то раз, в безветренный день, он почувствовал, что его одолевает сон и, хотя сопротивлялся, все же не смог устоять и погрузился в глубокую дремоту.