Александр Иванченко - Повести студеного юга

Взрывом навинченной на гарпун гранаты киту, вероятно, все же повредило какие-то важные жизненные органы. Он пускал частые, окрашенные кровью фонтаны и все время заваливался на правый бок. Но мощи в его исполинском теле было уже достаточно. Микал слышал множество историй, когда даже смертельно раненные блювалы таскали в упряжке китобойные суда сотки миль, а бывало, и затаскивали их под воду.

Милях в двенадцати в том направлении, куда тянул судно блювал, по всему горизонту сплошным массивом белели раскрошенные торосы ропаков — затопленных до самых вершин айсбергов. Блювал между ними наверняка пройдет, отыщет, стерва, лазейку, а китобоец?

Микал растерянно смотрел на Мариуса. Он прекрасно понимал всю сложность положения. Линь нужно было немедленно обрубить. Но это значило потерять кита и вместе с ним зачетный гарпун.

Подавляя волнение, Мариус молча сосал трубку. Что он мог сказать? Пока Микал у пушки, он все должен решать сам.

Привязав к длинному шесту похожий на хоккейную клюшку фленшерный нож, Микал с тяжелым сердцем грузно прошагал на корму. Вот сейчас он опустит нож в воду, нащупает линь и… Внезапно его охватила ярость. Два года проторчать в Антарктике и вернуться ни с чем. Проклятая тварь!

— Германсен! — закричал он в бешенстве. — Германсен!

— Я здесь, — тихо отозвался за его спиной Германсен. Когда он появился на корме, Микал не заметил.

— Здесь? Какого дьявола вы здесь? Что делают ваши машины?

Старший механик вздохнул:

— У главного двигателя шатуны заклинило.

— Голову вам заклинить! Это по вашей милости все, почему лебедку не стопорили?

— Я ждал команду.

— Болван безмозглый! Имейте в виду, если мы потеряем этого кита, я добьюсь, чтобы на «девятке» вашего духа не было.

— Да, конечно, — покорно согласился Германсен. — Вы правы, я виноват.

— Вы всегда виноваты и всегда, черт возьми, торопитесь признать свою вину. Думать надо, Германсен.

— Да, конечно.

Микалу вдруг стало неловко. Он действительно команду отдал не вовремя. Не Германсен, а он, Микал, болван безмозглый.

Длинный, нескладный, с глазами, полными неизбывного человеколюбия, старший механик «девятки» был нерасторопным, постоянно где-то витающим, но его можно было упрекнуть в чем угодно, только не в отсутствии желания думать. Что бы ни случилось, неизменно спокойный Германсен умел все трезво взвесить и найти если и не единственно верный, но все же выход.

— Простите, Раул, — буркнул Микал, остывая. — Кажется, эта тварь собирается затащить нас в ропаки.

— Это его право, он борется за жизнь. Другого шанса избавиться от нас у него нет. Но рубить линь я бы на вашем месте не торопился. Он скоро устанет, видите, какие розовые фонтаны. Надо приготовить багор и следить, когда линь провиснет. Метров шесть слабины вполне хватит.

Глянув на кормовой шпиль, Микал улыбнулся. Черный ребристый рол шпиля медленно вращался. Нерасторопный Германсен успел, оказывается, переключить вспомогательную машину на корму. Оставалось только поймать момент слабины, подтянуть багром линь к палубе и накинуть на шпиль. Пусть потом кит потягается с машиной. Она-то его вымотает быстро. Или хотя бы даст время придумать что-нибудь другое.

— Хорошо, Германсен, тащите багор, — сказал Микал сдержанно. Он боялся преждевременной радостью спугнуть удачу.

Линь провис через десять минут. Им удалось подхватить его и набросить на шпиль тремя витками. Еще несколько витков сделала машина. Туго натянувшись, манильский канат зазвенел, как стальной.

Кит сначала чуть приостановился, потом он, словно ударившись в невидимую стену, дернулся назад, выбросил окутанный розовым паром кровавый фонтан и замер. Какое-то время его сила и сила машины были равными, затем шпиль снова провернулся. Не поддаться мощному двигателю гигантский, но истекающий кровью зверь не мог.

С надсадным гулом машина рывками вращала шпиль, подтягивая блювала все ближе к судну. Казалось, линь вот-вот оборвется или гарпун вырвется из тела кита. Невозможно было представить крепость мышц, выдерживавших натяжение в десятки тонн. И все же гарпун оставался в спине блювала до конца. Линь тоже не оборвался. Но когда кита подтащили к самой корме, Микал понял, что этого слишком мало. Зверя нужно добить, а пушка на судне только одна, и она намертво привинчена к полубаку.

— У вас неплохая голова, Германсен, но, пожалуй, пора давать SOS, — сказал Микал, скрывая под иронией досаду разочарования. Еще год надежд прахом. Этого загарпуненного, но не убитого кита ему не зачтут. Он достанется тому, кто первым подойдет к «девятке» и сделает добойный выстрел. Даже если это будет старина Якобсон, готовый отдать младшему Мартинсену свою собственную добычу. Не Якобсон — Совет гарпунеров решает.