Януш Вишневский - Одиночество в Сети

Она предложила поехать к нему в гостиницу, где она хотела принять душ и освежиться после всех переживаний. В свою гостиницу ей не хотелось возвращаться, поскольку она понимала, какую сенсацию произведет там, после того как эта история стала известна.

Он остановился в гостинице «Луизиана» в квартале Сен-Жермен. Старая удобная гостиница с атмосферой, с великолепным уютным рестораном в пристройке, примыкающей ко двору, увитому виноградом.

На его взгляд, это была самая романтическая гостиница в Париже.

Езда в кабриолете немножко освежила их обоих.

Они почти не говорили, только время от времени смотрели друг на друга, да иногда она, когда он переключал скорости, протягивала руку, чтобы дотронуться до него.

Весь путь до улицы Сен-Жермен в машине царила какая-то праздничная нежность.

Он поставил «СЛАБ» в гараж под гостиницей, получил ключи от номера, и через минуту они уже наслаждались прохладой в высокой комнате с толстыми стенами.

Он заказал шампанское. И когда они уже стояли, держа бокалы, она сказала:

— Якуб, я еще никогда ни по кому так сильно не тосковала.

У него перехватило горло, и он лишь дотронулся левой рукой до ее щеки.

Они решили, что отныне всегда будут поднимать тост за здоровье таксистов с Манхэттена, особенно индусов.

Потом она отправилась в ванную принять душ.

Он остался один в комнате, из ванной доносился шум душа, но он знал, что, несмотря на огромное восхищение и волнение, которое она пробуждала в нем, он в ванную не войдет. Ему безумно этого хотелось, но страх перед тем, что он может что-то испортить или нарушить в их связи, основывающейся на полном доверии, пересиливал. Особенно сейчас, после того, что они пережили.

Он достал из чемодана привезенный ей подарок, положил его на покрывало, а сам сел с газетой на плюшевый коврик между стеной и кроватью и в ожидании, когда она выйдет, попытался читать.

Через минуту он уже спал.

ОНА: Стоя под душем, она чувствовала, как к ней приходит ощущение блаженства. У нее было впечатление, будто она смывает переживания этого утра, здорово смахивающего на историю из книжки, которую кто-то ей прочитал. До сих пор сама она таких книжек не читала. Ей было жаль времени.

Теперь же она решила, что иногда станет их почитывать.

Она думала, что он войдет в ванную. Ждала. Это многое бы упростило.

Она была убеждена, что никто никому не способен доверять больше, чем она доверяет ему.

Она просто невероятно хотела его. Чувствовала, что сегодня день для них.

Она ждала, но он не приходил.

Завернувшись в большое белое полотенце, она вышла из ванной.

У нее мелькнула мысль, что с ним все барьеры рушатся. До сих пор она могла только перед мужем выйти из ванной, обернутая одним лишь полотенцем.

На кровати она увидела коробку, завернутую в цветную бумагу и завязанную красной лентой.

А Якуб лежал между стеной и кроватью и спал.

Видимо, он был страшно измучен перелетом и переживаниями.

Наверное, потому он и не пришел в ванную…

Она улыбнулась.

«Если он уже сейчас, когда я стою под душем голая, засыпает, то что же будет дальше», — с усмешкой подумала она.

Она сняла с кровати покрывало и накрыла его.

Сама же легла на кровать; не будучи уверена, что подарок предназначен ей, разворачивать коробку она не стала.

Она вслушивалась в его ровное дыхание и пыталась понять, любит ли она его…

Проснувшись, она не стала сразу открывать глаза, чувствуя: что-то происходит. Вдруг полотенце, которым она была прикрыта, сползло с нее. Она ощутила тепло в нижней части живота и чуточку приоткрыла веки.

Он коснулся губами ее живота.

Она притворялась спящей и наблюдала за ним сквозь прищуренные веки.

Он восхищенно смотрел на нее, но через несколько секунд осторожно, стараясь не разбудить, накрыл ее полотенцем и отошел.

Когда он вернулся из ванной, она уже была одета.

Время было довольно позднее, и они решили поесть в ресторане внизу.

Он позвонил портье и заказал столик.

Затем с улыбкой он вручил ей подарок, но она спросила, может ли она сперва насладиться ужином с ним, а уж потом порадоваться подарку.

Он сказал ей, что выглядит она просто восхитительно.

Они спустились вниз. В ресторане звучала тихая фортепьянная музыка. Гарсон проводил их к столику у окна.

Париж, он, свечи, музыка… Она чувствовала себя такой счастливой…

Меню было только на французском, и она объявила, что сегодня вечером полностью полагается на его вкус.