Валентин Черных - Ночные сестры. Сборник

А я поняла, что у меня как раз есть звено той цепи, которой я могу опутать Шахова, если все получится по моему раскладу. Шахов выиграл тендер на условиях, что он получит государственные деньги только в том случае, если такую же сумму вложит зарубежный инвестор. Идкинд, наш давний партнер, узнав о неудаче, которая постигла нашу компанию, может не захотеть вложить деньги в компанию Шахова. Объединив две компании, Шахов с большей вероятностью может ожидать деньги от Идкинда. А потом он нас выбросит.

— А если мы не согласимся? — спросила я.

— Тогда война, борьба, называйте как хотите. Мне ничего не останется, как открыть стрельбу на поражение, как говорят военные.

— Пока у вас это не очень получалось, — сказала я.

— Просто не было поставлено такой цели, — улыбнулся Шахов.

Мне бы, конечно, ответить, что мы подумаем, взвесим все «за» и «против», и начать осуществлять свой план. В любой операции неожиданность — это как минимум треть успеха. Но бить не предупреждая — это значит уподобиться Шахову. И я не сдержалась и сказала:

— Считайте, что мы приняли вашу ноту об объявлении нам войны.

— И что же дальше? — спросил Шахов.

— Как говорят мои ученики в школе, на каждую вашу плюху мы ответим своей плюхой.

— Жаль. — Шахов встал. — Жаль, что вы не подумали о последствиях. Я вам намекал, предупреждал. Нельзя же быть такими непонятливыми!

— Зачем же так плохо думать о нас? И намеки ваши, и предупреждения мы поняли не сегодня. Но и наше терпение кончилось, так что с этой минуты мы находимся в состоянии войны.

Шахов пожал плечами и молча вышел.

— То, что вы его предупредили о начале войны, — перебор, — сказал Заместитель. — Это могли позволить себе только американцы в Персидском заливе.

— А какое нервное напряжение было у Ирака, — не согласилась я. — Ждать и не знать, когда и где будет нанесен первый удар.

— Нам нечем его наносить, — сказал Заместитель. — Лично мне нужно срочно проконсультироваться с Иваном Кирилловичем. Скажите Насте, чтобы она заказала билеты на Женеву.

— Билеты будут заказаны, — пообещала я, — но мне надо еще несколько дней.

— Вера, мы в одной упряжке. Давайте договоримся, что вы ничего не будете предпринимать, не проинформировав меня. Я не прошу согласовывать, но хотя бы информируйте! Сегодня каждый шаг может быть шагом к пропасти.

— Очень образно, — сказала я. — Буду информировать, советоваться, просить помощи. Все буду делать, чтобы не упасть в пропасть.

Телевизионная группа приехала на следующий день, вернее, вечер. Так договорилась Настя: чтобы об интервью знало как можно меньше людей. Интервью должно было пойти в эфир на следующий день.

То, что телеведущая так быстро согласилась взять интервью и поставить его в ближайшее время, подтверждало, что материал для нее интересный. Но пришлось заплатить дополнительно за срочность.

Теперь надо было ждать подвохов. Ведущая моложе меня лет на семь, значит, университет закончила три года назад. Я ее видела на экране телевизора уже два года, карьера стремительная или из телевизионной семьи: родители знали, в какую редакцию направить и в какой передаче пробоваться. Семья явно обеспеченная, судя по одежде, теперь я уже могла определить стоимость ее узких шелковых брюк, туфель, деловой сумки и блузки. Все модели хороших домов. Часы по цене не уступали моим «Картье». Может быть, правда, вышла замуж за богатого.

Она быстро протянула мне руку.

— Марина.

— Вера.

— Хотя вы хорошо заплатили за интервью, я работаю не только на вас, но и на свою телекомпанию, и на зрителей, которых мы обязаны информировать, — начала она. — Я буду задавать вопросы, вы — отвечать. Я могу сократить повторы и вырезать один кусок из ваших ответов. Только один. Я вам покажу запись сразу после интервью. Это уступка для тех, кто платит. Дублей не будет. Вы не можете мне сказать: остановитесь или давайте я это скажу по-другому. Условия принимаются?

— Принимаются, — сказала я. Ей вряд ли приходилось брать интервью у учительниц, реакция у большинства из нас мгновенная.

— Готовы? — спросила ведущая у оператора и осветителя.

— Готовы, — ответил оператор, полный, по-видимому очень сильный физически, если судить по покатым плечам и рукам молотобойца. Камеру оператор установил на штативе, но, наверное, если ее потаскать несколько часов, не надо никаких занятий на тренажерах.

— Начали, — сказала ведущая.

На камере зажглась красная лампочка, и она задала первый вопрос: