Бернард Вербер - Империя ангелов

Это там, внизу, не здесь. Здесь время относительно, а не абсолютно.

Он усмехается.

Впрочем, время относительно для всех, потому что каждый воспринимает его по-разному.

Он начинает цитировать по памяти:

"Чтобы узнать цену года, спроси студента, который провалился на экзамене.

Чтобы узнать цену месяца, спроси мать, родившую преждевременно.

Чтобы узнать цену недели, спроси редактора еженедельника.

Чтобы узнать цену часа, спроси влюбленного, ждущего свою возлюбленную.

Чтобы узнать цену минуты, спроси опоздавшего на поезд.

Чтобы узнать цену секунды, спроси того, кто потерял близкого человека в автомобильной катастрофе.

Чтобы узнать цену одной тысячной секунды, спроси серебряного медалиста Олимпийских игр".

Мой наставник весело добавляет:

— А чтобы узнать цену человеческой судьбы, спроси своего ангела-наставника. Мы не цепляемся к незначительным обстоятельствам — всем этим мелким моментам жизни своих клиентов. Мы обращаем внимание на важные моменты, определяющие выбор.

Эдмонд Уэллс удаляется. У него есть и другие начинающие ангелы, которых нужно проинструктировать.

Я остаюсь на месте, завороженный, глядя на отражающиеся в озере Зачатий тысячи пар, занимающихся любовью, на зачатие будущего человечества. Мне хочется приободрить их, ведь чем больше они получат удовольствия от этих зачатий, тем удачнее будут их дети.

Яйцеклетка. Долгое время считалось, что яйцеклетку оплодотворяет самый быстрый из сперматозоидов. Теперь мы знаем, что это не так. Примерно сотня сперматозоидов одновременно приближается к яйцеклетке, которая заставляет их ждать на своей поверхности. Как в зале ожидания.

Чего она ждет?

Она занята тем, что делает свой выбор. А каков критерий выбора? Это было установлено совсем недавно.

Яйцеклетка выбирает сперматозоид, генетическая формула которого наиболее отлична от ее собственной. Как будто бы уже на этой начальной стадии наши клетки знают, что природа обогащается различиями, а не подобиями. Выбирая самый «чужой» сперматозоид, яйцеклетка повинуется первой биологической мудрости: избежать проблем единокровия. Ведь чем ближе друг к другу две генетические формулы, тем больше риск заболевания связанными с единокровием болезнями.

Эдмонд Уэллс.

«Энциклопедия относительного и абсолютного знания», том 4

Ну что, развратник, кайфуешь?

Я подскочил на месте. Этот голос!

Все эти совокупляющиеся смертные, тошнит просто. Потеют, стонут. И потом... обидно, в конце концов, видеть всех этих трахающихся людей, когда мы уже никогда не узнаем земных наслаждений.

Я оборачиваюсь.

Рауль РАЗОРБАК!

Расхлябанный, худой, с вытянутым прямоугольным лицом, тонким носом и хищной физиономией. Не перестает играть длинными и тонкими пальцами. Он совершенно не изменился с тех пор, как я встретил его в последний раз на кладбище Пер-Лашез. Он всегда покорял меня. Его самоуверенность, развязность, вера в себя и в свои мечты исследователя изменили смысл моей жизни.

Рауль, ты-то что здесь делаешь?

Он спокойно уселся и обнял колени руками.

Я попросил, чтобы меня реинкарнировали в растение, хотел немного отдохнуть. И это право было мне предоставлено в виде исключения. Так я стал виноградной лозой, давал виноград, мои плоды собирали. Превращенный в вино, я был выпит. Потом я вернулся сюда, сохранив весь запас пунктов. Мой ангел-хранитель сделал все необходимое, чтобы я получил статус ангела.

Если бы я знал, что встречу тебя в Раю!

В Раю? Ты шутишь! Этот Рай хуже дома престарелых! Все такие добренькие и все такое. Скука, да и только. Давай смываться отсюда и продолжать исследование вселенной, черт ее побери!

Он горячится и размахивает руками.

Здесь все забюрократизировано. Они управляют, подглядывают, следят за смертными. А ты говоришь, удовольствие! Я больше всего боялся стать функционером. Ах, Мишель, мы бы лучше вернулись на Землю и сыграли в Великих Посвященных. Нас на дули. Ангелы, ха! А если не реагировать, останемся здесь на сто тысяч лет, наблюдать клиента за клиентом. Это же каторга!

Он все такой же неистовый. Как я рад встретить своего лучшего друга. Я чувствую облегчение. Я больше не один. Друг снизу, которого находишь наверху, это действительно удача.

Он простирает руки к окружающим горным грядам.

Уверяю тебя, это самая чудовищная из тюрем.

Смотри, мы зажаты в этих стенах. Да, мы в Аду!