Бернард Вербер - Танатонавты

— В любом случае, в том, что вас касается, обмен любезностями закончен, — обрубил архангел Рафаэль. — Танатонавтика умерла одновременно с вами.

— Но ведь слишком поздно, — пожаловалась Роза. — Слишком много людей читало наши работы. Опасение за свою карму уже стало всеобщей привычкой…

Архангел Гавриил прервал ее негодующим жестом.

— Вы заново грешите сомнением в наших силах. Сомневаетесь в нас, кто уже устроил Всемирный потоп, где захлебнулись все грехи человечества. После всех тех изображений, что мы вам показали, вы до сих пор считаете, что мы не в состоянии предать забвению все такие воспоминания? Все воспоминания?

— Никто не вспомнит о вашей деятельности, — объявил Св.Петр. — Вы будете не более, чем те сомнительные легенды, в которые никто по-настоящему не верит, вроде Лох-несского чудовища, гималайского йети или Бермудского треугольника. Без сомнения, мифы будут упоминать про танатонавтов, но — слушайте меня внимательно! — никому и в голову не придет, что танатонавтика действительно существовала. В этом я вам торжественно клянусь . Она будет что-то вроде фоновой мысли в сознании наиболее восприимчивых и впечатлительных людей.

— А Стефания? — спросил я.

— И Стефания тоже все забудет. Но, в отличие от вас, она будет спасена, потому что попыталась продолжить труд Сатаны во времена, когда царила вся эта бесцветность, слюнявая доброта и предрассудки, когда мир по-настоящему нуждался в серьезной встряске.

Сатана кивнул головой, вполне удовлетворенный.

Матери запаниковали:

— А Фредди-младший?

— А Пимпренела?

— Тоже забудут. Да вы за них не беспокойтесь. Сын за отца не отвечает…

Согласно Каббале, человеческий плод — великий мудрец. Уже в утробе матери он знает все секреты мира. Но за мгновение до рождения на него снисходит ангел молчания. Он прикладывает к его губам палец и говорит: «Тсс-с…» С этого момента плод все забывает. Только его подсознание едва-едва помнит о каких-то туманных «великих тайнах». Именно из-за этого ангельского прикосновения у нас всех есть вмятинка под носом: та самая ложбинка над верхней губой.

Мы все еще перед горой света.

Ни один ангел и не подумал выступить в нашу защиту, ни ради Розы, ни ради Амандины, ни Вийяна, ни меня. Все они светились ровным сиянием, показывая, что их решение окончательное и обжалованию не подлежит. Архангел Гавриил вновь взял слово:

— Может быть, позднее, в далеком-предалеком будущем, даже, наверное, через тысячи лет, здесь появятся другие Великие Посвященные, настоящие посвященные, потому что отныне мы не будем принимать туристов. Мы расскажем им о вашей авантюре и медленно, очень медленно, они узнают о вашей разведке.

Слабое утешение! Про нас напишут — кто его знает когда — какую-то новую Одиссею , библию, роман… еще неизвестно, что они там напишут! Впрочем, Рауль был прав, считая, что все так называемые «мифологии» таят в себе истину.

— Что вы собираетесь с нами сделать? — поинтересовалась Амандина.

— Пойдете с общим этапом. Как и все прочие покойники, не набравшие 600 очков, вы перевоплотитесь и, разумеется, ваша новая реинкарнация ничего не будет знать о своей прошлой жизни.

Я неустанно твердил про себя: «Я танатонавт, я танатонавт, я танатонавт». Если я достаточно сильно вобью в свою душу уверенность в том, что танатонавтика действительно существовала, то — может быть — она немножко будет помнить про это в своей следующей жизни.

— Вперед шагом марш, — приказал архангел Гавриил. — Вы хотели узнать, что прячется за горой света Последнего суда, не так ли?

И он улыбнулся.

— Еще парочка шагов — и узнаете.