Бернард Вербер - День Муравья

Аргумент убедительный.

— Ладно, тогда пусть покажет это насекомое.

— У него его нет. Он утверждает, что отыскал его, но поймать не смог. Он проскользнул у него между пальцами.

— Где он его видел?

— Держитесь! Все не так просто!

— Где же? Говори!

— На станции метро Фонтенбло!

— На станции метро?

— Но сейчас шесть часов — а это час пик. Там ведь толпа, — испугался Мелье.

— Каждая секунда дорога. Если мы упустим эту возможность, мы навсегда потеряем 103-го и тогда…

— Бежим!

Два больших зеленоглазых муравья, злобно скалясь, приближаются к куче сосисок, к банкам с вареньем, к пицце и свинине с картофелем и квашеной капустой.

— Ням-ням, люди отвернулись! Пожрем!

Два муравья накидываются на еду. Консервными ножами они вскрывают банки с рагу и распивают шампанское, чокаясь бокалами.

Вдруг их освещает прожектор, и из баллончика вылетает желтое облако.

Вскинув брови, два муравья вытаращили свои огромные зеленые глаза и завопили:

— На помощь, это ПРОПМЭЗОН!

— Нет, не надо ПРОПМЭЗОН, только не ПРОПМЭЗОН!

Черный туман.

— Ааааааарххххх.

Оба муравья падают замертво. Камера отъезжает. Человек протягивает баллончик с аэрозолем, на котором большими буквами написано ПРОПМЭЗОН,

Улыбаясь, он говорит в камеру: «Наступили теплые дни, и жара усиливается, поэтому муравьи и тараканы активно размножаются. ПРОПМЭЗОН — это спасение. ПРОПМЭЗОН убивает все, что копошится в ваших шкафах. ПРОПМЭЗОН безопасен для детей и смертелен для насекомых. ПРОПМЭЗОН — это новый продукт от Компании Общей Химии. КОХ — это гарантия качества».

Нервы были напряжены до предела. Жак Мелье, Летиция Уэллс и Жюльетта Рамирез бесцеремонно расталкивали людей.

— Вы не видели муравья?

— Простите?

— Он должен быть здесь, я уверена, муравьи любят тень. Ищите в темных углах.

Жак Мелье закричал на какого-то прохожего.

— Смотрите, куда ступаете! Вы же его раздавите, черт подери!

Никто не понимал, что с ними.

— Раздавим его? Кого раздавим? Кого?

— 103-го!

Но большинство людей попросту проходили мимо этих возмутителей спокойствия, не видя и не слыша их.

Мелье прислонился к выложенной плиткой стене.

— Черт возьми, искать муравья в метро все равно, что искать иголку в стоге сена.

Летиция Уэллс шлепнула себя по лбу!

— Прекрасная мысль! Как же мы раньше не додумались! «Искать иголку в стоге сена…»

— Что ты имеешь в виду?

— Как можно найти иголку в стоге сена?

— Никак!

— Да нет же, это возможно. Нужен только правильный подход. Найти иголку в стоге сена — это просто: сжигаешь стог, потом проводишь магнитом по пеплу.

— Прекрасно, но какое отношение это имеет к 103-му?

— Это образное выражение. Надо найти способ. А способ непременно есть!

Они посовещались. И нашли такой способ!

— Жак, ты полицейский, ты можешь попросить начальника станции всех эвакуировать.

— Он ни за что не согласится, сейчас час пик!

— Скажи, что тут заложена бомба! Он не станет рисковать тысячами жизней.

— Согласен.

— Хорошо, Жюльетта, вы можете съездить домой и синтезировать на машине запах фразы?

— Какой?

— «Встречаемся в самой освещенной зоне».

— Без проблем! Я могу даже изготовить порядка 30 центилитров [15], и мы распылим это, как спрей.

— Прекрасно.

Жак Мелье воспрял духом.

— Я понял. Ты хочешь включить на станции мощный прожектор, и тогда он сам к нам придет.

— Рыжие муравьи из моего террариума всегда ползли на свет. Почему бы не попробовать…

Жюльетта Рамирез вернулась, во флаконе из-под духов она принесла призыв-запах «Встречаемся в самой освещенной зоне».

Громкоговорители призывали пассажиров соблюдать порядок и спокойно покинуть станцию. Люди начали толкаться, кричать, сгрудившись, они наступали друг другу на ноги. Каждый сам за себя, за всех только Бог.

Кто— то выкрикнул: «Пожар!» И тут началось безумие. Все подхватили этот крик. Толпа понеслась. Повалили оградительные решетки в пролетах. Дрались, чтобы протиснуться. Громкоговорители надрывались: «Сохраняйте спокойствие, без паники», -но напрасно, эти слова производили обратный эффект.

Вокруг 103-го бьется кавалькада подошв, и он решает спрятаться в щель фаянсовой надписи «Фонтенбло». В шестой букве алфавита. Букве «Е». Там он пережидает, пока выветрится запах пота Пальцев.

Абракадабра. Магическая формула «Абракадабра» на иврите обозначает «Пусть названные вещи оживут». В средние века с помощью этого заклинания лечили лихорадку. Потом этой фразой вооружились фокусники, они произносили ее в конце номера, желая подчеркнуть, что зритель присутствует на гвозде спектакля, то есть в тот момент, когда слова обретают жизнь. Но эта формула не так бессмысленна, как может показаться на первый взгляд. Надо записать формулу, которую составляют эти девять букв (на иврите не пишут гласных, то есть вместо букв, произносимых как ХА БЕ РА ХА КА АД БЕ РЕ ХА будет написано ХБР ХКД БРХ), на девяти строках таким образом, чтобы, двигаясь по строкам сверху вниз, спуститься к первозданному «X» (Алеф, который произносится как Ха):