Бернард Вербер - День Муравья

Разочарованный сфинкс поднимается высоко в небо и направляется в лес Фонтенбло. Он долго летит к тем местам, где совсем недавно завершил свою метаморфозу.

Благодаря тысяче глазных фасеток он видит небо и всю местность как на ладони. Вот в центре — муравейник Бел-о-кан. Вокруг — маленькие города и деревни, они тоже находятся под управлением рыжих королев. Все это называется «Федерация Бел-о-кана». Бел-о-кан и вправду набрал такую политическую мощь, что теперь это целая империя. Никто в лесу не смеет усомниться в гегемонии рыжих муравьев.

Они самые умные, самые организованные. Они умеют пользоваться инструментами, они победили термитов и карликовых муравьев. Могут даже одолеть очень крупных животных. Никто не сомневается: они — хозяева мира, настоящие и единственные.

К западу от Бел-о-кана расположены опасные территории, кишащие пауками и богомолами. (Будь осторожна, бабочка!)

На юго-западе тоже дикая страна, ее заполонили осы-убийцы, змеи и черепахи. (Опасность!)

На востоке всевозможные чудища на четырех, шести и восьми лапах с пастями, зубами, жалами, они травят, разрывают, крошат, мокрого места не оставляют.

На северо-востоке совсем новый пчелиный Город — улей Асколеин. Там живут злые пчелы: под предлогом расширения территории для сбора пыльцы, они уничтожили множество осиных гнезд.

Еще дальше на востоке протекает река под названием Обжора: она поглощает все, что попадает на ее поверхность. Тут есть чего бояться.

Смотри-ка, на берегу появилось что-то новенькое — это Город. Любопытная бабочка снижается. Похоже, термиты построили его совсем недавно. С башен по чужаку тут же начинает палить артиллерия. Но бабочка летит слишком высоко, и их жалкие поползновения не волнуют ее.

Слегка изменив курс, сфинкс пролетает над северными горами — крутыми утесами, окружающими большой дуб. Потом поворачивает на юг — к стране палочников и красных грибов.

Вдруг он замечает самку бабочки, даже на такой высоте ощущается сильный запах ее сексуальных гормонов. Он снижается, хочет рассмотреть ее поближе. Ее окраска еще ярче, чем его. Как она прекрасна! Но почему-то совсем не шевелится. Странно. Ее запахи и внешность, как у дамы, но… Какая подлость! Проклятая мимикрия, этот цветок выдает себя за то, чем не является. У этой орхидеи все ненастоящее: запахи, крылья, цвета. Чистейшее ботаническое жульничество! Увы! Сфинкс понял это слишком поздно. Лапки прилипли. Он не может взлететь.

Сфинкс изо всех сил бьет крыльями, так что у соседнего одуванчика вылетают пушинки. Он медленно соскальзывает по цветку орхидеи, имеющей форму ванночки. Этот венчик — всего лишь разинутый желудок. На дне ванночки скрыты пищеварительные кислоты, с их помощью цветок поедает бабочек.

Неужели это смерть? Нет. Спасение приходит в виде двух собранных в щепотку Пальцев: ухватив за крылья, они вынимают бабочку и бросают ее в прозрачную банку.

Банка преодолевает большое расстояние.

Молодую бабочку внесли в ярко освещенную зону. Пальцы достают ее из банки, окунают в сильно пахнущую желтую субстанцию — ее крылья твердеют. Теперь невозможно взлететь! Тогда Пальцы берут гигантский хромированный кол с красным шаром сверху — и резким ударом вгоняют его в сердце бабочки. Над ее головой в качестве эпитафии они ставят этикетку: «Papillonus vulgaris».

Столкновение цивилизаций: Встреча представителей двух цивилизаций — момент всегда очень деликатный. Прибытие первых европейцев в Центральную Америку стало причиной большого недоразумения. Ацтекское религиозное учение утверждало, что однажды на землю придут посланцы бога-змеи Кветцалкоатля. Белокожие, они будут восседать на огромных четвероногих животных и, извергая громы, карать безбожников.

Поэтому, когда в 1519 году, узнав, что на мексиканское побережье ступили испанские всадники, ацтеки решили, что это и есть «Теули» (Те-уль на языке науатлъ означает божество).

Однако в 1511 году, еще за несколько лет до их появления, один человек предупреждал их. Это был Герреро, испанский моряк, потерпевший крушение у берегов Юкатана в те времена, когда войска Кортеса были расквартированы, на островах Сен-Доминго и Куба.

Местное население с легкостью приняло Герреро: он женился на автохтонке. Он говорил, что скоро на берег высадятся конкистадоры. Он уверял, что они вовсе не боги и даже не посланцы богов. Предупреждал и о том, что им нельзя доверять. Он обучил индейцев изготавливать арбалеты и стрелять из них. (До этого у индейцев на вооружении были только луки со стрелами да топоры с обсидиановыми лезвиями, а железные доспехи людей Кортеса можно было пробить только арбалетом.) Герреро много раз повторял, что не надо бояться лошадей, и не надо впадать в панику при виде огнестрельного оружия. Это не волшебное оружие и не молния. «Испанцы такие же, как и вы, из плоти и крови. Их можно победить», — говорил он. Для пущей убедительности он порезал себя, и потекла красная кровь, как у всех людей. Герреро интенсивно и грамотно обучал индейцев своей деревни, и когда на нее напали конквистадоры Кортеса, то они были удивлены, впервые столкнувшись в Америке с настоящей армией, которая противостояла им несколько недель.