Татьяна Веденеева - Сияющий ангел

Решительно прошла по длинному коридору, включая по пути свет. Заиграла музыка. Женщина оторопела. Ну надо же, такой наглости она не ожидала. Возмущаясь, она решительно вошла в огромную гостиную — музыка лилась оттуда. И тут же остановилась на пороге. Там на диване, подобрав под себя ноги, сидела женщина. Необыкновенно красивая и невероятно бледная женщина. При появлении Полины Викторовны она подняла на нее очень печальные глаза и едва заметно кивнула.

Полина Викторовна так растерялась, что совершенно забыла спросить, кто она такая и что она тут делает, а уж как она сюда попала, даже не возник вопрос.

— Вы проходите, пожалуйста. Я ненадолго. Что-нибудь выпьете, Полина Викторовна? — только сейчас она заметила в ее руке бокал.

— Нет, — тихо сказала она и села напротив.

Незнакомка одобрительно кивнула, потом взяла сигареты, лежащие на столике, и прикурила. Глубоко затянувшись, выпустила дым, проследила, как тот плавно растворяется в воздухе, потом виновато глянула на Полину Викторовну и едва слышным голосом сказала:

— Представляете, так и не смогла бросить, хотя сейчас, конечно, какая разница.

Полина Викторовна завороженно наблюдала за ее действиями, боясь лишний раз пошевелиться, не то что задать вопрос.

— Нынешние девушки совершенно не умеют быть элегантными, — пожала плечами. — Никаких манер. Не так ли, Полина Викторовна?

Полина Викторовна непроизвольно кивнула.

— Я рада, что мы понимаем друг друга. Так вот. Меня беспокоит Анна. Вернее, ее манера одеваться. Вернее, одна деталь в ее одежде. Не догадываетесь?

На этот раз Полина Викторовна даже не пошевелилась.

— Эта отвратительная мода носить колготки и игнорировать чулки! Вы не находите, что это дурной тон? Разве воспитанная девушка с утонченным вкусом не должна понимать, что чулки придают настоящей даме шарм? — незнакомка неожиданно замолчала и опять затянулась.

— Вы уж помогите мне, Полина Викторовна. Я тут купила чулки, давно, в прошлом году, кажется, в Амстердаме. Проследите, чтобы они были на Анечке в день, когда приедет ее папа. — И она протянула женщине красивую упаковку с капроновыми чулками. — Только не забудьте, прошу вас, это крайне важно.

Полина Викторовна поднялась и протянула руку.

— Да, и самое главное, не говорите, что это от меня, просто отдайте.

Незнакомка поднялась, затушила сигарету, устало улыбнулась.

— Ну, мне пора. Выполните то, о чем я вас попросила.

Полина Викторовна наконец-то нашла в себе силы, чтобы со страхом спросить:

— Но кто вы?

— А я разве не представилась? О, какая оплошность. Простите. Я — Елена Сергеевна. Я мама Анны.

— А, тогда понятно, — загробным голосом сказала Полина Викторовна и рухнула на пол без чувств.

Анна спешила в больницу: Андрей ждал ее. Девушка глянула на часы. К десяти приедет. Ну и что, что поздно. Ей можно.

— Дмитрий Васильевич, нельзя ли побыстрей, — с легким раздражением сказала она. Мало того, что ее не допускали к управлению, так еще и возили со скоростью пятьдесят километров.

— Нельзя, Анна Александровна. Вот отец вернется, и тогда гоняйте себе на здоровье. А пока его нет, довольствуйтесь малым.

— Какой вы…

— Я просто выполняю свою работу.

— А я пожалуюсь папе, что вы меня все время держали в ежовых рукавицах.

— Сколько угодно. Только я не получал распоряжений потакать вашим прихотям. Зато получил приказ вас оберегать, и не мешайте мне выполнять мои обязанности, — спокойно пояснил он.

Андрей весь день проходил в повязке. Снимал, только когда принимал необходимые процедуры. Его это совершенно не смущало. Решил, что снимет, когда приедет Анна.

“Скорей бы уже. Полчаса назад позвонила, а все нет. Этот Васильич, небось, как обычно, едет окольными путями. Вот уж бдительный, не то что Володька”.

Владимир все это время, что Андрей лежал в больнице, находился с ним. А сегодня вечером отпросился на день рождения к девушке. Андрей, конечно отпустил. Ему самому было неудобно, что молодой человек бессменно несет около него службу. За время, что они провели вместе в больничной палате, ребята очень сдружились. Поэтому сегодня, уходя в «самоволку», Владимир сказал:

— Андрюха, я тебя прошу, главное, чтобы Васильич не узнал, а то зашибет.

— Не дрейфь, прорвемся. Все обойдется.

— Спасибо, братан, — и, счастливый, убежал.

Сидеть одному в палате было тоскливо, и Андрей решил выйти в холл, чтобы побыть с людьми. Там стоял телевизор, и вечером собирались все, кто мог хоть что-то видеть. Подойдя к холлу, Андрей услышал звук работающего телевизора, поэтому громко поздоровался.