Татьяна Веденеева - Сияющий ангел

— Ну вот что, красавица, пересаживайся назад к Андрею. Я сам поведу.

Тон был категоричным, не терпящим возражения.

— Дмитрий Васильевич! — Анна чуть не плакала. Что она такого сделала?

— Быстро, я сказал. Не хватало мне еще, чтобы все поубивались.

— Нюточка, иди ко мне, — ласково попросил Андрей.

Анна недовольно фыркнула, но все же поднялась и перешла к Андрею.

Дмитрий Васильевич сел за руль, отодвинул сиденье. Тесновато.

— Так… Где тут чего? — он стал внимательно осматриваться. Анна демонстративно молчала. — А то взяли моду гонять. И вы туда же, Анна Александровна! — с укоризной произнес он. — Тоже мне еще Шумахер новоявленный.

Он потихоньку тронулся с места, позволив себя обогнать сопровождающей машине, за рулем которой был Толик.

Анна сидела надувшись, отстранившись от Андрея.

— Ань, ну что за ребячество? Прекрати, пожалуйста. Лучше вспомни, куда мы едем, — Андрей притянул ее к себе.

— Плохие воспоминания, — отрезала Анна.

— Зачем мы тогда туда едем? — спросила Маша.

— Она хотела сказать, хорошие, — ответил Андрей.

По приезде на место настроение у Анны стало улучшаться. Правда, поляна, где они с Андреем «потерялись» летом, была неузнаваема. Клевер кто-то заботливо скосил, и сейчас вместо роскошного летнего разнотравья их встретила жесткая сухая стерня. Зато сосновый бор, который был у дороги, напротив, выделялся густой, мохнатой зеленью. Казалось, ему нипочем приближающаяся пауза. От него шел нежный аромат хвои.

Дубовая роща, стоящая напротив, контрастировала с величественными соснами. Она не уступала по красоте соседней, но природа брала свое. Зеленые кроны уже были тронуты осенней печалью. Как будто некий великан нес два ведра с желтой и красной краской, а потом поскользнулся и упал, пролив всё на дубовую рощу. Летя с высоты, капли краски беспорядочно падали на незащищенные листья, окрашивая их где в красное, где в желтое, а там, где капли перемешивались получалось золото. Листья крепились изо всех сил, но стоило легкому ветерку пройтись между стволами, как они срывались и, проделывая замысловатые пируэты, величественно опускались к подножиям деревьев, прикрывая собой огромное количество желудей.

Машины, не останавливаясь, миновали поляну и выехали прямо на берег пруда. Здесь тоже все было по-другому. То ли оттого, что было еще рано, где-то около девяти, то ли оттого, что был уже конец сентября, все казалось совершенно незнакомым.

Пруд был покрыт дымкой тумана и стоял без единого движения, напоминая мутное зеркало. Две старые вербы, растущие прямо над водой, сливались со своим отражением и восхищали таинственным продолжением, заставляя бесконечно всматриваться в себя.

Солнце, лениво поднявшись, небрежно бросало косые лучи, которые терялись в прибрежных зарослях и траве. Тяжелая роса, а может уже и первая изморозь, переливаясь всеми цветами радуги, нехотя испарялась, не оставляя после себя и следа. Воздух был пропитан запахом сосновой смолы, хвои и прелых листьев, наполнен необычайной свежестью, исходящей от пруда.

Первым из машины вышел Игорь. Он помог девушкам выйти и, обняв обеих, закричал во все горло:

— Эх, девчонки! Красотища-то какая!

Андрей только улыбнулся. Анна подошла к нему и взяла за руку. Но прежде, чем он поднялся, девушка наклонилась и сказала ему на ухо:

— Я люблю тебя, Маугли.

— С возвращением, Нюточка.

— Почему с возвращением? — удивилась она.

— Потому что всю дорогу была грозная, капризная, своенравная Анна.

— Какой ты, Андрюша! — Анна покачала головой. — Не можешь, чтобы меня не одернуть.

— А кто это сделает, кроме меня?

— Хотела бы я с тобой поспорить, но ты, как всегда, прав. Вставай.

Пока Анна разговаривала с Андреем, а Игорь с Машей прогуливались вдоль берега, Дмитрий Васильевич, Толик и еще один молодой человек по имени Владимир разгружали добро, которого было целых два багажника. Дмитрий Васильевич после того, как уехал Анин папа, окружил девушку круглосуточной «заботой», и Владимир был одним из тех, кто стал неотъемлемой частью жизни молодых людей.

Оставив мужчин заниматься своим делом, Анна и Андрей направились к друзьям. Те остановились, и Маша, присев, что-то подняла с песка.

— Ребята! — воскликнула она — посмотрите, что я нашла! Это золотой браслет, — и тут же стала надевать его на руку. — Большой какой. Видно, у потерявшего была толстая рука.

— Нет, Маша, — сказала подошедшая Анна. — Рука у потерявшей небольшая, дело в том, что этот браслет она носила на ноге.