ДЭНИЭЛ ВАЙСС - НЕТ ЦАРЯ У ТАРАКАНОВ

Айра тогда спросил:

– Ты не веришь в афродизиаки?

– О, да, котеночек. Попробовала вот это – работает.

Она показала маленькую стеклянную ампулу.

– Спасибо, что сказала. – Он посмотрел на свет. – А я думал, он другой – земной какой-нибудь, вроде корней. – Лицо побелело: – Это же не кокаин, правда?

Это слово он сказал шепотом. Он еще был партнером фирмы и с криминальными уликами не сталкивался. Она погладила его по щеке:

– Товар качественный, я уверена.

– Невероятно! – завопил Айра. – Ты что, не знаешь, что хранение этого… товара – преступление?

– Кого это волнует? Мое дело, – пожала плечами Цыганка.

– Кого волнует? Кого волнует? – переспросил он громче и побагровел. – Меня волнует. Я же адвокат, не забыла?

Точно такой же спор, как сейчас, только в тот раз он защищал другую сторону.

– Я поклялся исполнять законы, все законы, – сказал он. – Нельзя взять и выбрать, какие тебе больше нравятся.

Цыганка повела его в спальню. Свободной рукой она расстегнула блузку и юбку.

– Айра, если бы закон не разрешал чесаться, ты бы его исполнял?

– Глупости, – ответил он. Не очень уверенно.

– Я хочу знать, любимый. – Она разделась донага и легла. – А если бы правительство издало закон против чесания? А мне бы понадобилось, чтобы ты почесал меня, вот прямо тут. Ты как поступишь, возлюбленный мой? Выручишь меня?

– И конец клятве, – сказал я. – С человеческими самцами так просто. Ночью Руфь его окучит, он и забудет все.

Руфь его уже утихомирила. Они вместе готовили ужин. Элизабет не упоминалась ни разу. Бисмарк продолжал.

Но Айра не стал чесать Цыганку. Все бубнил:

– Ты проверяешь меня на вшивость.

Она сунула палец в вагину, потом его облизала.

– Да, проверяю.

Но он не поддавался. Его веки дрожали – он опасался взрыва. Но к нашему с ним удивлению, она с наигранной скромностью завернулась в халат.

– Мы должны соблюдать законы. Спасибо, Айра. Мне давным-давно следовало понять.

Она села к телефону. Айра смотрел на нее с опаской. Я не мог взять в толк, что она делает. Сначала я решил, что блефует: она не набрала семь цифр. Затем я понял – она позвонила по 911.

Она сказала:

– Я хочу сообщить о преступлении… в доме моего друга…

Айра замахал на нее руками, губы его лепили «нет!».

– Да, соучастник здесь, Айра Фишблатт. – Он прикрыл трубку рукой, но Цыганка вырвалась: – Мы хотим сдаться полиции.

– Ты что делаешь? – разъяренно зашептал Айра.

– Почему он не нажал на рычаг? – спросил я.

– Черт, не знаю, – ответил Бисмарк. – Может, не хотел нарушать первую поправку к конституции.

Она чуть не плакала.

– Мне так стыдно. Содомия. Не меньше сотни раз. Да, орально-генитальные сношения…

– О господи! – вскричал Айра и выдернул телефонный провод из розетки.

Десять минут спустя он уточнил свои юридические принципы и отправился в кровать, уже под кайфом и почесываясь.

Сегодняшний необычайный разговор следовало использовать.

Я спустился на пол и рысью помчался в угол прихожей, где оставил волос с подушки Элизабет.

Айра и Руфь сидели за столом. Снова разгорались горячие угли ссоры.

– Но он же не из любви к нам сюда ходит, – говорила она.

– Я думаю, мы ему нравимся.

– Я думаю, наши деньги ему нравятся больше.

– Ты делаешь из него воплощенное зло.

– Это не зло, – сказала Руфь. – Все любят деньги. Но его способ заработка аморален. И он делает тебе плохо, чтобы получить больше.

Я полез на спинку Айриного стула, держа волос в лапе. Окликнул сидевшего на потолке Бисмарка:

– Куда она смотрит?

– Прямо ему в глаза.

– Посмотри на это вот как, – сказала она. – Руфус приходит, вкусно ест, приятно общается, да к тому же уходит богаче, чем пришел. Нам бы таких друзей.

Я карабкался по синей шерстяной Айриной спине. Положение мое было шатким.

– Все чисто?

– Давай, сейчас, – сказал Бисмарк. – По-моему, ей противно.

Я взлетел по спине Айры и изящно бросил светлое лассо через его плечо на лацкан пиджака. На синеве заблестело золото.

– Это не подаяние. Я плачу ему за товар и доставку.

Руфь нагнулась и поцеловала его в щеку. Я уже был на полу.

– О да, ты научился блямкать по капиталистическим струнам, – сказала она. Отстраняясь, она заметила волос и смахнула его с пиджака. – Светлый, как у Элизабет.

Айрин подбородок раздвоился – Айра изучал собственные колени.

– Зачем ты так? Это, наверное, с работы.

– Нет, дорогой. Волос без темного корня. Он поднял волос и протянул ей.