Алексей Иванов - Аллергия на «Магические Грибы»

Воскресенье. 5.15 утра. Не открывая глаз, я одеваюсь, нет, я просачиваюсь в свою одежду как привидение. Как хочется, проснувшись, знать, что сегодня, допустим четверг, и это значит, что завтра будет пятница. А пятница, это короткий рабочий день, это пиво и картофельные чипсы, это встреча с друзьями и спор о футболе, это продолжительный и сладкий сон на следующее утро.

Но моя неделя не делится на отдельные дни, у меня всегда воскресенье. У меня каждый день воскресенье, потому что, каждый день это осознание неизбежности. А по воскресеньям эта неизбежность ощущается необыкновенно остро. У меня 365 дней роковой неизбежности подряд.

Боже, я хочу быть полезным.

Как справится с чувством собственной ненужности? Кому интересна моя личность? Я просто рабочая единица!

А что я должен был ждать? Уважения?

Наивный!!! Уважения!

От добра, добра не ищут. Уважением следовало наслаждаться дома. Дома я получал уважение. Тут — деньги!

Почему, скажите, почему такое в груди ощущение, что уважение гораздо нечто большее, чем деньги. Кажется, что уважение, важнее, чем деньги.

Человеку важна самооценка!

Уважение. Пожалуй, это именно то, чем люди отличаются от животных. Животные тоже проявляют любовь, преданность и понимание друг к другу.

Животные так похожи на людей, ни одно животное не спросит: «Ты меня уважаешь?» — «Я тебя уважаю!»

Животные всегда честны. Они не умеют врать. Животные не знают обмана и именно поэтому попадают в капканы, рыбы попадают на крючки. Моя честность погубит меня. Моя честность и доверчивость — мои враги.

Моя честность это ещё одна из причин, почему я бросил работу юриста. Юрист это вовсе не означает справедливость. Юрист, это умение совершить несправедливость, законным образом. Юрист, это тот, кто отмазывает, оттирает от грязи, ищет обходные пути для того чтобы избежать правосудия. Юрист использует закон и получает за это зарплату, а в это время чиновник нарушает закон и получает за это мзду.

В налоговой инспекции я был чиновником, и моя честность не позволяла мне брать взятки. Я предпочёл страдать физически, собирая грибы, чем страдать морально от угрызений совести.

— Александр, ты, что так медленно работаешь? Пошевеливайся, Александр, быстрее, быстрее! — Подгоняет меня Падди.

— Падди, у меня очень болит голова.

— Выпей «Панадол», всё пройдёт.

— Я, конечно, могу выпить «Панадол», Падди. Только она у меня болит каждое утро. Это от недосыпания. Это самоуничтожение — лечить недосыпание «Панадолом». Мне нужно просто выспаться, хотя бы раз в неделю. Недосыпание лечить «Панадолом», это криминал по отношению к собственному здоровью.

Я заглядывал в глаза собак. Мне кажется, что во взгляде собак, явно, угадывается наличие совести. Я не знаю, как они её проявляют, но совесть у животных есть. У Падди совести нет.

Сто пятьдесят миллионов лет назад человек произошёл от обезьяны. В результате этих ста пятидесяти миллионов лет, я вижу, что человечество по–прежнему делится на людей и человекообразных обезьян. Как ещё можно объяснить желание некоторых особей кричать на других, унижать и выражать собственное превосходство над другими? Это стадный инстинкт, инстинкт подчинения вожаку.

Унижая меня, Падди пытается поставить меня на колени, он добивается закрепления статуса «я твой вожак, ты мой слуга». Это какой- то анахронизм, это рудимент, как остатки волосяного покрова на теле. Почему мы не можем сохранять взаимоуважение или просто цивилизованные человеческие отношения, работая вместе?

Это схватка один на один. Я борюсь, но я борюсь не с тем, кто меня унижает, я борюсь сам с собой. Это ещё труднее, когда враг — ты сам. Ты один в этом мире, а врагов много — гордыня, амбиции, неудовлетворённость собой. Чтобы бороться с такими врагами нужно хорошее оружие.

Алкоголь?

Алкоголь действует на меня, как жаркое солнце на кожу ирландцев — обжигает. Мой организм не в состоянии его переваривать.

К счастью, не алкоголь.

Любовь, надежда и вера. Только они способны сохранить мой рассудок в стремлении выжить.

Каждый вечер я собираюсь с духом, чтобы вновь переносить трудности моей внутренней борьбы. Каждое утро я спрашиваю себя: «Какое доброе дело я могу совершить, чтобы к вечеру я был счастлив?»

Работать, работать и ещё раз работать. Работать с любовью и преданностью к своей работе, с любовью к моей семье. Работать с надеждой на встречу и с верой в добро.

Какое это счастье — любить! Любить детей и мне не нужно прыгать с парашютом, чтобы ощущать минуты кайфа. Мне не нужно карабкаться в горы, чтобы доказывать себе своё мужество. Моя разлука с детьми вполне достаточное испытание чувствам, и награда за это испытания, это радость общения. Наградой мне станет: