«Честно сказать, после смерти Солженицына затрудняюсь назвать литератора, которому бы мне, допустим, захотелось бы написать обстоятельное письмо и получить пространный ответ».
Максим Кантор. Зачем нужен протест. — «Перемены», 2012, 2 августа < http://www.peremeny.ru >.
«Можно быть неверующим (многие художники и были неверующими), но находиться вне христианской эстетики — невозможно, коль скоро художник работает в так называемой христианской цивилизации».
«Авангард, по самой сути своей, — паразит, он питается чужой жизнью; авангард — вампир, он оживает от чужой крови. Сам авангард — бесплоден и бескровен, ему нужен внешний объект. Писсуар вне музея, нарисованный в туалете член — не значат ничего. Но вы можете повесить хоть в туалете революционный холст Сезанна — и Сезанн останется Сезанном».
«Я не хочу отдавать жизнь за нарисованную пиписку ровно по той же причине, по какой я не признаю господства богатого над бедным».
Николай Караменов. Литературные родители Павла Смердякова. — «Новый берег», 2012, № 36 < http://magazines.russ.ru/bereg >.
«Роман [Р. Хильдрета] „Белый раб” был впервые издан в США в 1836 году, а переведен на русский язык и опубликован в России — в 1862. Роман [Г. Бичер-Стоу] „Хижина дяди Тома” был опубликован в Америке в 1852 году, а переведен на русский язык и издан в России в журнале „Современник” в 1858 году. Эти романы вряд ли могли пройти стороной мимо внимания Ф. Достоевского, да и любого другого русского образованного человека, потому что раскрывали важную для крепостной России тему рабства, и были опубликованы в России еще до его отмены».
«С первых же страниц романа „Белый раб” в глаза бросаются совпадения между Смердяковым и героем „Белого раба” квартероном Арчи».
Алексей Колобородов. Порнография со смыслом. — «Thankyou.ru», 2012, 23 августа < http://blog.thankyou.ru >.
«Три эмоциональных, похожих, разноцветных отрывка. Удивительно, что трое русских писателей, практически одновременно („Информация” Сенчина и „Черная обезьяна” Прилепина изданы в 2011 году, лимоновские озарения [„Illuminationes”] — в 2012-м, а писались с 2007-го по 2011-й) попробовали себя в неожиданном для нашей словесности жанре и амплуа — рецензентов порно».
«Во многом, конечно, подобный прием — обращения героя к порнографии в качестве насущного интереса — объясняется характером книг. Мне уже приходилось определять „Информацию” и „Обезьяну” как романы о „новых лишних людях”. При сравнении подробной повествовательности „Информации” — временами петляющей, подчас усыпляющей, с взрывными штрихпунктирами „Обезьяны” очевидной становится типологическая близость героев. Оба примерно одного возраста и рода занятий (журналистика, PR, литература), с интересом к радикальным социальным практикам — прилепинский герой исследует феномен детской жестокости и насилия, сенчинский торчал когда-то на 60-х и французских идеологах молодежных бунтов».
Консерватор английского типа. Профессор Игорь Шайтанов о свободе Вольтера, цепях де Местра и хромой метафоре. Беседу вел Борис Кутенков. — «НГ Ex libris», 2012, 2 августа < http://exlibris.ng.ru >.
Говорит Игорь Шайтанов: «Шекспир всегда был для меня вечным спутником, хотя я писал о нем не очень много. Каждая статья созревала буквально годами. Но сейчас есть и ощущение, что пора написать, и есть информационный повод — 2014 и 2016-й будут годами всемирно отмечаемых шекспировских юбилеев. Так что здесь мое предложение и издательский спрос совпали, и у меня в работе две книги — биография Шекспира для „ЖЗЛ” и Шекспировская энциклопедия для издательства „Просвещение”. Во втором проекте, разумеется, я выступаю координатором и лишь одним из авторов».
«Вы наверняка тоже спросите — был ли Шекспир? Кратко отвечу, что „шекспировский вопрос” — это отражение реальных проблем биографии — и не только шекспировской — в пространстве массовой культуры».
Ирина Костерина. «Ботаники» против Джеймса Бонда: некоторые тренды современной маскулинности. — «Неприкосновенный запас», 2012, № 3 (83) < http://magazines.russ.ru/nz >.
«Исследователи утверждают, что для большинства мужчин главной референтной группой остаются другие мужчины и мужские сообщества, принадлежность к которым как бы подтверждает их собственную маскулинность, предоставляет им критерии и эталоны самооценки. Поэтому понимание того, как конструируется „нормативная маскулинность”, возможно через анализ только группового и коллективного, а не индивидуального габитуса».
Читать дальше
