Издание, представляющее собой том из пятитомного собрания сочинений Пригова, выпускающегося в рамках специального издательского проекта. В этот том вошли тексты, писавшиеся в разные годы — от семидесятых до двухтысячных. От автора проекта Ирины Прохоровой: “Посмертное собрание сочинений автора — серьезный вызов для издателя, ибо он берет на себя смелость ввести умершего в круг „бессмертных”, обеспечить ему место в пантеоне. Миссия в любом случае сложная и ответственная, но представляется почти невыполнимой в случае с Дмитрием Александровичем Приговым (1940 — 2007), чуравшимся ложноклассических котурнов и поведенческого модуса „великого русского писателя”. Каким образом репрезентировать творчество „неканонического классика”, оставившего свой след практически во всех видах искусства: поэзии, прозе, видеоарте, графике, инсталляции, перформативных художественных практиках? Ренессансный (не побоюсь этого слова) размах его личности и жанровое многообразие им содеянного не позволяют организовать тома по традиционному принципу: от ранних произведений к поздним, от стихов к прозе и письмам”; “Внимательное прочтение четырех его романов, опубликованных в 2000-х годах, позволило сделать вывод, что поздняя проза ДАП улавливает и структурирует все основные тематические линии его многовекторного художественного опыта. Так возникла идея в основу каждого тома положить один из романов, круг тем которого предопределяет отбор стихотворных, драматических, визуальных и перформативных произведений”; “Настоящий том — „Монады” — развивает антропологическую линию повседневности, автобиографичности, интимности, телесности, опираясь на последний роман „Катя китайская” (2007)”.
Александр Пятигорский. Философская проза. Том II. Воспоминания странного человек. Роман. Составление, редактура и предисловие Л. Пятигорской. М., “Новое литературное обозрение”, 2013, 560 стр., 3000 экз.
Второй том из начатого издательством “НЛО” Собрания философской прозы Пятигорского включает в себя роман “Воспоминания странного человека…”, замысел которого возник у автора в 1945 году, ну а работа над текстом была завершена в 1999-м; также в книгу вошли два эссе Пятигорского (“Двадцать первый век: персона или личность?”, “Устав для индивидуального члена класса по выработке отчужденного мышления”); беседы Пятигорского с Кириллом Кобриным (о жанре романа сегодня) и Отаром Иоселиани (“…о смерти, о сознании, о кино…”); эссе о Пятигорском Отара Иоселиани и И. П. Смирнова. Завершает том работа Людмилы Пятигорской “Упражнение в необязательном безумии”, представляющая собой развернутый комментарий-размышление к роману с использованием фрагментов воспоминаний о начале ХХ века в России самых разных свидетелей и участников упоминаемых в романе событий (Бунин, Гиппиус, Палеолог, Николай II, Юсупов, Горький, Ремизов, Распутин, Джон Рид, Мережковский и др.).
Ольга Седакова. Три путешествия. М., “Новое литературное обозрение”, 2013, 160 стр., 1000 экз.
Проза поэтическая — “„Путешествие в Брянск”, „Путешествие в Тарту” и „Opus incertum” — это путешествия во Время. Покидая Москву, поэт открывает читателю вид на эпоху. Из провинциального Брянска — на время советских 70-х, из уже „не нашего” Тарту — на Россию 90-х, из Сардинии — на время общей политкорректности и нашего от нее убегания”, — от издателя. И от автора: “Непринужденность, которой я искала для прозы, — не та непринужденность, которая сразу же рвется в развязность, как повелось на Руси, — ключ к ней я нашла у Лоренса Стерна. Кстати, и Венедикт Ерофеев говорил о его „Сентиментальном путешествии по Франции и Италии” как о своем образце”.
Борис Слуцкий. Когда над стихами плачут. Составление, вступительная статья и комментарии Бенедикта Сарнова. М., “Текст”, 2013, 382 стр., 2000 экз.
При том что Слуцкий был широко известным, регулярно печатавшимся в СССР поэтом, содержание и масштабы самого явления его поэзии, похоже, начинают осознаваться только сегодня. Составленная Бен. Сарновым книга избранных стихотворений Слуцкого предлагает один из возможных образов поэта: “… состав книги, которую вы сейчас держите в руках, отражает все-таки мой выбор. И конечно, я не смею утверждать, что если бы Борис Слуцкий решил сам собрать книгу своих стихотворений под таким заглавием, он включил бы именно те стихи, которые выбрал для этой книги я”. Кроме стихов, занимающих в книге чуть менее половины объема, составитель включил очерки и автобиографическую прозу Слуцкого, а также — развернутую, специально для этой книги написанную статью, а точнее, мемуарный очерк об истории своих взаимоотношений со Слуцким. Завершают книгу комментарии к текстам, и характер этих комментариев несколько отличается от нормативного — кроме необходимых в данном случае исторических и историко-литературных справок они содержат еще и развернутый комментарий современника и друга поэта. Иными словами, перед нами книга Бориса Слуцкого и одновременно — книга о Слуцком, составленная и написанная человеком его поколения.
Читать дальше
