Заглянул я тут же в старинный толково-фразеологический словарь, извиняюсь, Морица Ильича Михельсона (1825 — 1908), лингвиста, педагога, великого попечителя сирот и лауреата Императорской премии митрополита Макария. Захотелось посмотреть, как автор «Русской мысли и речи» толкует выражение «хоть святых выноси». Хорошо толкует, с примерами из русской классической литературы. o:p/
o:p /o:p
Ольга Балла. Вещество жизни. — «Дружба народов», 2013, № 6 . o:p/
Рецензия на первый — за четверть века — том избранной прозы Гранта Матевосяна, выпущенный в России. o:p/
«К сегодняшнему русскоязычному читателю Грант Матевосян приходит освобожденным от своего позднесоветского контекста, от накопленной в этом контексте слепоты, глухоты и усталости — а накоплено их было, и многие из нас еще хорошо это помнят, в избытке. И эта освобожденность от (исходного, навязанного историей) контекста очень важна, потому что внутри него Матевосян читался совсем другими глазами. <���…> Так как же отвечал сам Матевосян на внутренний, а то и внешний вопрос о том, чем он занимается? Какими там коренными формами бытия, каким еще надысторическим, что вы! Он был совершенно уверен, что показывает миру Армению. В тех самых ее местных, конкретных, неповторимых и единственных чертах. o:p/
Был ли он прав? Безусловно. o:p/
Потому что одно из важнейших пониманий и чувств Матевосяна — может быть, вообще важнейшее, на котором все держится, — это понимание и чувство того, что ёлокальное” и ёуниверсальное”, единственное и всеобщее — это одно и то же. <���…> Так вот, весь Матевосян, чувствуется мне, — о полноте и подлинности. o:p/
Мне кажется, что сейчас, когда Армения — уже никакая не окраина ёцентра”, а самостоятельная и самодостаточная страна, эта ведущая его идея единства и тождества местного и всемирного видна особенно. Хотя, может быть, сам автор со мной бы и не согласился». o:p/
o:p /o:p
Букер-2012: Литературный момент или литературный процесс? — «Вопросы литературы», 2013, № 3 . o:p/
Материалы конференции, проходившей в Москве и расширившей дискуссионное поле за счет «телемоста» между несколькими городами России — Санкт-Петербурга, Перми, Ростова-на-Дону и Тольятти . o:p/
«Я думаю, что нужно говорить о двух типах современной литературы — перспективном и неперспективном. Применительно к прозе это верно особенно. Дело в том, что есть писатели, которые что-то понимают , и есть писатели, которые что-то видят . При этом главное — понятое, а не увиденное. Я, может быть, скажу сейчас слишком резко — и разворошу старую полемику, но... До недавнего времени у нас было очень много свежих талантливых текстов, написанных очевидцами — молодыми писателями, побывавшими в зоне боевых действий в Чечне. Они проигрывают человеку, который никогда в Чечне не был, а именно — Владимиру Маканину с его „Кавказским пленным”. Это важно, так как иначе мы идем на поводу у цивилизации, которая принимает все более зрительный характер; а как я думаю, наше будущее более связано с теми, кто что-либо осмысливают и понимают, нежели с теми, кто просто что-либо видят. <���…> Для меня филология очень важна; ее стали сейчас забывать, но не случайно и то, что „Букер” десятилетия присудили Александру Чудакову за роман „Ложится мгла на старые ступени...”. Читать этот роман просто как воспоминания человека о своем детстве нельзя — такого рода произведений очень много, — но, читая, необходимо понимать, что название — это блоковская строчка из „Стихов о Прекрасной Даме”, и что в таком случае этот роман — о той жизни, которая потеряла свой лик, потеряла свой облик, и что все заканчивается смертью... o:p/
Современная проза, по-моему, такого выхода в культуру не имеет. О чем пишут нынешние, даже самые талантливые, писатели? — О некоем гетто; гетто ли избранничеств, гетто ли изгнания... И вообще, самый современный русский роман, как остроумно заметил не так давно Сергей Зенкин, — это роман американца, пишущего по-французски, роман Джонатана Литтелла „Благоволительницы”. Вот там поставлены вопросы, которые мы должны переживать и которых мы не можем сформулировать. o:p/
Так вот, все пишут об этом гетто, но прорыв из этого гетто отсутствует. А так как он необходим (в гетто жить невозможно!), все выливается в очередную эротику. Не любовь, а именно эротику: это тоже весьма показательно для современной „зрительной” культуры — эротику можно продемонстрировать, она очевидна, тогда как любовь — это чувство, которое необходимо понимать . o:p/
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу
