Анатолий Гладилин - Южно-Курильские острова

Он представил, как на первой же «летучке» его будет хвалить шеф. Шеф — потешный мужик, старая гвардия, когда-то работал за границей. И сейчас, когда он бывает расстроен «своими мальчиками», он запирается в кабинете и читает вслух по-французски. И вот теперь, шеф, убедишься, что молодой репортер Комаров тоже кое-что умеет. За последнее время половину передач отдела занимали материалы Комарова. Статистика. Никуда не уйдешь.

Надо ездить. Многое увидишь, многое узнаешь. Самое скверное — это пить пиво с нашими скептиками и ворчать: «Разве, мол, дадут сделать хороший репортаж?» Ну их к аллаху! Ну и пускай завидуют.

На световом табло потухли красные буквы. Молодая женщина, что сидела с ним рядом, расстегнула ремни и посмотрела на него. И он понял ее взгляд. Дорога дальняя.

— Вы знаете, — сказал он, — песню про «ТУ-104»?

— Нет, — сказала она и сделала вид, что удивилась его вопросу.

Он склонился к ней и запел:

Он пел медленно, грустно, на мотив известного похоронного марша, и молодая женщина стала смеяться так, что даже стюардесса приостановила свой размеренный бег по самолету.

«Порядок, — подумал он. — А если ей еще рассказать, что я корреспондент радио?»

— Где мы летим? — спросила молодая женщина, кончив смеяться.

— Над морем охотников.

Именно над морем охотников, а не над Охотским морем. Так говорили моряки.

— А может, над Курилами?

— Можно и над Курилами, над Северными и Южными, над Сахалином, над всем, что хотите. Отсюда все видно.

— Посмотрите, как красиво, — сказала молодая женщина.

Он придвинулся к ней и взглянул в окно иллюминатора.

Ослепительное солнце повисло на призрачном голубом небе. Далеко внизу сияли поля белоснежных облаков. Казалось, кто-то укрыл землю плотным покрывалом стерильно чистой ваты. Впрочем, сравнение с ватой, подумал он, может и не точно. Ледники? Снега? В общем, какое-то волшебное царство голубого, белого и солнечного.

— Да, — сказал он, — очень красиво.