Габриэль Витткоп - Хемлок, или яды

Освобожденный в июне Эджиди остановился у Сент-Круа на улице Отфёй. Он прожил там полгода, после чего вернулся в Италию, где его ждал баснословный подарок судьбы: счастливая звезда, красноречие и личное обаяние помогли ему жениться на графине Фантагуцци - дальней родственнице герцога Модены и самого Эджиди, происходившей из рода Ченчи, хотя никто об этом не подозревал. Так разбогатевший авантюрист превратился к концу жизни в добропорядочного человека.

Но Сент-Круа была уготована куда более неспокойная участь. Эджиди подстрекал к мщению, а Мари-Мадлен еще решительнее настраивала любовника против Дрё. К тому же нужно было срочно подумать о большом богатстве и крупном наследстве, ведь состояние молодой женщины неуклонно растрачивалось в мотовстве, играх и безумных развлечениях на пару с любовником. Она уже влезла в долги, и потребность в деньгах с каждым днем росла. Тем временем Мари-Мадлен терзали сомнения: быть может, Сент-Круа любит ее уже не так сильно, как представлялось поначалу? Быть может, у нее даже есть соперницы (и она имела в виду вовсе не бледнышку Элизабет)? Быть может, он просто хитростью выманивал у нее золото и подарки?.. Но слишком поздно: жребий брошен, и она ни в чем не могла отказать Сент-Круа. Мари-Мадлен хотелось привязать к себе этого человека навсегда - вплоть до глухих морозных зим, но ждала она уже не любви, ведь их сговор обрел иную, преступную форму.

Маркиза выехала в пять. Теперь это вошло в привычку, и чуть ли не каждую неделю ее карета останавливалась на улице Вожирар, где поджидал Сент-Круа. Затем оба долго шли пешком до улицы Пти-Лион, причем Лорейяр держал зонтик, если ярко светило солнце, или нес фонарь, если было слишком темно. У Христофора Глазера парочка тотчас проходила в дальнюю лабораторию, а Лорейяр тем временем ждал в аптеке, наблюдая, как Лоран закупоривал склянки и наполнял пакетики.

— А как зовут ту прекрасную даму? - с напускным безразличием спросил паренек, даже не поднимая глаз от ступок, где он толок можжевельник, алоэ, чистую амбру, кардамон, семена укропа и корицу для «небесной воды».

— Это маркиза де Бренвилье со своим кавалером шевалье де Сент-Круа, которому я имею честь прислуживать...

Бесхитростный Лорейяр сказал это без всякой задней мысли, но хитрый Лоран затаил обиду.

Жизнерадостный, коренастый Глазер проворно жестикулировал, глядя прямо в глаза. Он называл Науку своей любимой супругой - вечно молодой и привлекательной, которая, в отличие от писаных красавиц, никогда тебя не разорит. Он стремился раскрыть секреты ботаники и тайны алхимии, но с равным усердием пекся о процветании аптеки, где со спокойным сердцем отпускал будь то хлористый мышьяк или же обычный папоротниковый сироп. По его словам, дабы оставаться порядочным человеком, нужно сохранять беспристрастие, поэтому правая рука не должна знать, что делает левая. К тому же честный ученый обязан приносить свое воображение и любознательность в жертву науке. Непрестанно заботясь о том, чтобы бешеные волки исследований были сыты, а толстые овцы регулярно отсылаемых в Базель барышей оставались целы, Христофор Глазер обеспечил себе комфортное и хорошо оплачиваемое место в жизни.

Мари-Мадлен забавляла его манера взъерошивать свои седеющие волосы или гладить небольшого спаниеля, при этом невозмутимо о чем-нибудь рассуждая. Если даже забыть о приведшей их сюда цели, Мари-Мадлен импонировала непрерывно обогреваемая атанором лаборатория. Стены комнаты закрывались громоздившимися сооружениями из реторт, толстостенных колб, тиглей, змеевиков и перегонных кубов с коленчатым носиком, которые свистели, когда их еще горячими брали при помощи деревянных щипцов. Все это сверкало в неярком свете печи, будто на театральной сцене, рыжие отблески плясали на сосудах и пузырьках с ртутью, окрашивали светло-розовым свинцовые бруски, лежавшие на стеллажах рядом с толстыми книгами в закопченных переплетах, и гравюру на стене, изображавшую дракона в лесу - древний герметический символ.

— «Visita interiora terrae rectificando invenies occultum lapidem...» [124] «Посети недра земли; очищением обретешь сокрытый камень...» (лат.). Первые буквы фразы образуют слово vitriol («купорос»). - таково учение Валентина [125] Василий Валентин - легендарный алхимик, предположительно живший в XIV или XV в. Его трактаты получили широкую известность в XVII в. . Он также учит, что первоматерия рассеяна повсюду, ее можно назвать душой любой субстанции, всегда уникальной и вечно тождественной себе сущностью. Это космический дух, универсальная квинтэссенция, откуда вышли все другие элементы...