Питер Гитерс - Необыкновенный кот и его обычный хозяин. История любви

Когда я наконец почувствовал, что готов поговорить с кем-нибудь, то позвонил в Лос-Анджелес своему старому другу Полу Иглу. Его не оказалось дома, поэтому мне осталось довольствоваться автоответчиком. Я оставил сообщение, нечто умное из разряда: «Привет, это я. Звоню просто так. Что думаешь насчет „Гигантов“? „Рэмс“ оскандалились. Да, кстати, меня бросила Синди, и я хочу умереть. Позвони мне».

Следующим в списке значился мой брат Эрик, тоже живущий в Лос-Анджелесе. Сообщение, которое я оставил на его автоответчике, было чуть более рациональным: «Эй, звоню, чтобы сказать, как я ненавижу женщин. Поговорим позже».

После всех рыданий, успокаивающего урчания и эмоциональной травмы из-за дневных событий я был готов лечь спать. На самом деле я предвкушал, как всю ночь буду лежать в темноте, уставившись в потолок невидящим взглядом, размышляя о бессмысленности жизни, после чего последует судорожный период мучительных сновидений. Я выключил свет, в последний раз обнял и поцеловал Нортона и предался страданиям.

Я промучился минуту, когда раздался телефонный звонок. Мне ничего не оставалось, как включить свет и поднять трубку. Звонил мой брат Эрик. Он сразу уловил истерические нотки в моем сообщении и захотел выяснить, что случилось. И я все ему рассказал. Всю историю от начала до конца. Повторение произошедшего вслух, вместо очередного мысленного прокручивания, заставило меня расплакаться. А когда я замолчал, Эрик принялся выражать свою поддержку.

Прежде всего поймите следующее: мой брат отличный парень, и мы всегда с ним были близки. Но он живет в Лос-Анджелесе. Он сценарист. А еще он посещал психотерапевтов и, что еще хуже, классы актерского мастерства. Сложите все это, и вы получите человека, обожающего выражать поддержку. Ему нравится обниматься, делиться своими чувствами, говорить людям, что он их любит.

Конечно, все это мило, но только я не из данной категории людей. Мне не очень нравится обниматься, только если это не обещает перерасти в нечто большее. Мои чувства не кажутся мне интересными, и идея поделиться ими привлекает меня так же, как идея разделить с боксером Леоном Спинксом его зубные протезы. Мое скептическое отношение к данной идее объяснялось еще одной причиной — я обнаружил, что большинство людей на самом деле не хотят разделять твоих эмоций. Они желают поделиться своими переживаниями, чтобы потом вы подтвердили, что испытываете то же самое. В общем, когда дело касается чувств, я предпочитаю их демонстрировать, а не говорить о них.

И все же я был не в том положении, чтобы жаловаться на поддержку брата. Я просто излил ему душу. Полагаю, в обмен я мог пережить недолгий сеанс искреннего эмоционального контакта. В итоге Эрик сказал, что он всегда в моем распоряжении. Он любит меня. И ему жаль, что у нас с Синди все так вышло, но он рад, что благодаря этому получил возможность напомнить, как он меня любит, чего уже давно не делал. Я был признателен за его слова, за исключением, пожалуй, последнего комментария, который был довольно сомнительным, и сказал, что тоже его люблю, и это было правдой.

Проговорив около получаса, мы попрощались.

Я был выжат как лимон. Весь этот эмоциональный обмен отнял у меня последние силы. Погасив свет, я уронил голову на подушку и закрыл глаза. Но снова зазвонил телефон.

Это был Эрик. Он спросил, не хочу ли я, чтобы он приехал. Для поддержки. Я был искренне тронут его предложением, но ответил, что нет необходимости. В Нью-Йорке живет множество людей, с которыми я мог бы поделиться своими эмоциями, если мне понадобится.

— Я люблю тебя! — воскликнул Эрик.

— Я знаю. Спасибо тебе, — произнес я, прежде чем повесить трубку.

Я задремал на тридцать-сорок секунд, но опять зазвонил телефон. Был уже третий час ночи.

— Что? — вздохнул я в трубку.

— Пит, — сказал Эрик, — надеюсь, ты понимаешь, что я в твоем полном и абсолютном распоряжении?

— Понимаю. Полностью и абсолютно.

— Просто я очень беспокоюсь. Судя по голосу, ты не совсем в порядке.

— Ну, сейчас я очень устал. Утром мой голос зазвучит намного лучше. После того как высплюсь.

— Уверен?

— Конечно. Сейчас для меня самое важное — поспать.

— Я люблю тебя, — произнес Эрик. — Очень.

— Спокойной ночи.

Я не пытался даже сделать вид, что сплю.

Сел на кровати, с включенным светом, в напряженном ожидании. Долго ждать не пришлось.

— Да, — сказал я в трубку.

Это был Пол. Он только что получил мое сообщение. Его удивило, насколько ужасно звучал мой голос, и он хотел узнать, что случилось. На сей раз я был слишком вымотан и раздражен, чтобы вдаваться в детали. Кроме того, один раз я уже излил душу, а делать это второй раз за день не хотелось. Я сказал, что ему придется довольствоваться сокращенной версией, а подробный отчет получить завтра утром. Пол согласился, и я кратко поведал о разрыве с Синди: поездка в Англию, отмена поездки, злой доктор, рыдания, еще рыдания, урчания и рыдания, телефонный звонок, снова телефонный звонок, и опять телефонный звонок, я тебя люблю, я в твоем полном распоряжении, я тебя люблю, устал, и все.