Валерий Пудов - Приключения Трупа

Но и грабитель — житель не застрахованный: насел на промысел — без скромности, и на удел — рискованный.

На страже закона — машины и экипажи, дубины и патроны. А приползешь с повинной и без боязни орудий, за ложь к картинной казни присудят. Да и жертва ограбления от огорчения и забот прибьет этажеркой и — кумекай, на какой покой заметет с такой меркой!

— А законопослушные лица даже от тщедушных едва ли могут защититься! — в стоне от распорки добавляли тихони планерки. — Без стражи в дорогу снарядиться — что в манто и с поклажей топиться!

И тревожно, как затыкали у яхты течь, напоминали факты придорожных встреч:

— У чужака на слово готово два, а скажи у межи три — нос от кулака утри. На вопрос у хамья — дубина, а голова твоя — не резина. А припасешь нож, и без силы — на вилы. А без сабли на грабли — скулёж! А найдешь трубу — попадешь под стрельбу. Бронежилет на пистолет — гож, а подожгут — не зальешь. А унесешь ноги с дороги направо, к дому — пришлют отраву и допекут по-другому. А сиганешь налево, за посевы, и тут — не защита, не приют, не мамаша — ваша карта со старта бита тузом: на езду верхом — узда с винтом! А не доймут свинцом, кирпичом или гаечным ключом, празднично сожгут голого в печи — и не кричи, что не топят в мадере: в глотку зальют не водку, а олово, а голову к жопе припрут двери. Или в лесу сожрут, как колбасу, дикие звери. Или домашние, но безликие и оголодавшие без гостинца кошки. Им одним не прокормиться у чужбины от малины да морошки. Не птицы! И ввысь — не устремиться! А на пашне удобней в гладь укатать оглоблей! А на нови злобней — лопатой: размахнись и с хрипатой песней, если не страшно от крови, тресни!

Тихоням возражали в запале — как от погони без штиблет отступали:

— Нет для удобства лучше орудий, чем неистовые в буче люди!

— У изувера, — объясняли, — манеры плохие!

И примеры затем давали — такие:

— Хулиганы при встрече кистенем изувечат и ремнем задушат. А встанут в ряд, пряжкой череп раскроят — и черви бедняжку не подъедят: есть и ком со лбом, и туша, а не влезть и в уши!

— Депутаты — завзятые холуи, а хранят свои козыри: прожужжат мозги до одури — и ни зари, ни зги не зри! Убедят, что впереди — враги, а позади — глиста, что днем — закат, а суета — темнота и что сам во всем виноват и интрига — нечиста, посулят из-под ноги фигу, объяснят, что срам — неспроста, и — беги от брюзги, мигом прыгай с моста! А узрят тело, нагородят, что — перегиб, но погиб — за дело!

— Хороши и торговки! Из чего беляши у плутовки? Из того, от кого и обновки! Заведет ловкая девка в огород упитанного горожанина, а за спевкой у сарая и любовь, рассчитанная заранее: ночь напролет разгоняет в нем нежную кровь, за сном освежует втихую, как невежду-крестьянина, а днем несет прочь и продает израненного, как свежую баранину. Прибежал на сеновал от резвости — пропал без вести!

— Кончина неизбежна и на улице, и на работе. Дисциплина не в почете, трудятся небрежно, ни шатко, ни валко, и вот: то кадка упадет, то балка, то зальет кипятком, то свернет клубком и зажмет в тиски, то отравой рот забьет, то кучерявый клок с головой отдерет, то взорвет станок, а то и завод разнесет в куски — и нечего нести от увечного до гробовой доски: носки да мазки!

— И совсем не объять рать мертвецов на войне: врагов-подлецов и убивают без проблем, и считают без долгов — вдвойне. А орудий в заварухе — от края до края — что сыпи на спине! И люди там — что мухи на стене: выпив водки, не стой при посуде, ужиная до упада, а лупи прямой наводкой сплошь по головам гада — доживешь до парада, будет на цепи заслуженная награда! Да и вошь твоя, натруженная у старья, будет рада!

Перечисление умерщвлений закончили озабоченно — в похмельной икоте на семейной ноте:

— Прячутся от гибели в домашние очаги, но там-то их и видели всегдашние враги! Качеством семья — однообразная, а у двоих талантов колея — разная: заартачатся и — расплачутся.

Расплата за вчерашнюю измену — без нежности: ухватом и об стену. По резвости — и кручина, а из ревности любимые руки придушат и невинного семьянина.

От скуки плюют родимые на уют, бьют баклуши, пьют и от винного пара упруго бьют супруга и режут друг друга, как свежую грушу — для отвара.

Детки изводят предков за средства — объедков вроде мало и прочего наследства.

А не перепало за счастливое детство ласки и калача от малолеток — гневливые предки без опаски, сгоряча, в клочья раскурочат деток.