Флора Шрайбер - Сивилла

Другие компоненты семейного синдрома Андерсонов тоже носили инструментальный характер; отношения Уинстон — Хэтти были частным случаем более общего семейного невроза.

Эйлин, мать, о которой Хэтти говорила как о «чудесной, прекрасной женщине», не демонстрировала каких-то конкретных эмоциональных проблем, за исключением, возможно, пассивности, с которой она позволяла мужу тиранить семью. Однако проблема эта должна была вызвать эмоциональные проблемы у всех ее сыновей, которые, в свою очередь, передали их по наследству своим сыновьям. (Один из внуков Уинстона и Эйлин Андерсон покончил самоубийством.)

Четыре из дочерей Андерсонов, включая Хэтти и ее старшую сестру Эдит, тиранившую всех остальных девочек в семье, были капризны и агрессивны. Четыре из остальных девочек были слишком хрупкими, слишком тихими, слишком безвольными, и все четверо вышли замуж за тиранов. У Фэй, самой младшей из сестер, семейный невроз выразился в том, что она набрала девяносто килограмм весу.

Хэтти и Эдит были очень похожи фигурой, внешностью и характером. В последующие годы у них отмечались одинаковые симптомы: сильные головные боли, очень высокое кровяное давление, артрит и то, что туманно называли «нервозностью». У Хэтти нервозность ярко проявилась в результате глубоких переживаний по поводу того, что ее забрали из школы. Неизвестно, стала ли Эдит шизофреничкой и была ли Хэтти шизофреничкой на данной стадии. То, что Хэтти стала шизофреничкой к сорока годам — ко времени рождения Сивиллы, — было несомненно.

У сыновей Эдит отмечались различные психосоматические заболевания, включая язву желудка и астму. Дочь ее страдала от непонятных недомоганий, а потом вдруг превратилась в религиозную фанатичку, присоединилась к группе целителей посредством веры и гордо заявила о своем выздоровлении. Однако дочь этой религиозной фанатички страдала редким заболеванием крови и всю свою жизнь была наполовину инвалидом. У дочери одного из сыновей Эдит отмечались почти все признаки тех же эмоциональных и психических расстройств, которые проявлялись у Хэтти, хотя и не в столь ярко выраженном виде.

Еще более важным с точки зрения развития заболевания Сивиллы представляется то, что у двух членов семьи — Генри Андерсона, самого младшего брата Хэтти, и Лилиан Грин, внучки Эдит, — отмечалось расщепление или, по крайней мере, раздвоение личности.

Генри зачастую неожиданно покидал дом, куда-то исчезал и не мог вернуться из-за амнезии, в результате которой не помнил ни своего адреса, ни своего имени. Однажды во время такого инцидента он заболел пневмонией. Он находился в бредовом состоянии, когда его подобрал работник Армии спасения. Обнаружив во время досмотра идентификационную карточку, этот человек вернул Генри в Элдервилль.

Лилиан, которая вышла замуж и имела троих детей, часто без предупреждения уходила из семьи. После ряда таких эпизодов ее муж нанял детектива, чтобы тот следил за ней и возвращал домой.

Примеры Генри и Лилиан давали определенные основания для того, чтобы объяснить расстройство Сивиллы генетической предрасположенностью. Однако доктор Уилбур оставалась убеждена в том, что корни проблемы, созданной ее матерью, лежали не в генах, а в окружающей обстановке в годы детства.

Дом Андерсонов в Элдервилле внешне никак не производил впечатления инкубатора неврозов. Именно в Элдервилле, который Сивилла посещала каждое лето, она получала передышку, чистую как стерильный бинт, от злобной тирании и постоянных извращений Хэтти. Здесь казалось, что границы выдуманного мира Сивиллы расширяются, включая в себя саму реальность. Реальность трансформировалась таким образом, что сосуществовала параллельно с рядом аспектов выдуманного мира.

Здесь тетушки и дядюшки обнимали и целовали Сивиллу, подбрасывали ее высоко в воздух, внимательно слушали, как она поет или читает стихи, и считали, что она делает все это просто чудесно.

Ни один визит не проходил без того, чтобы Сивилла не отправилась в кинотеатр, где ее тетушка Фэй играла на пианино в ту эпоху, которая предшествовала появлению звукового кино. Сидя в пустом кинотеатре возле тетушки, за пианино с нажатым модератором, когда клавиши не издают звуков, Сивилла могла воображать, что сама аккомпанирует кинофильмам. Оставаясь на сеанс, Сивилла любовалась на тетушку, воображая, что это ее мать.

Пока не наступала пора возвращаться в Уиллоу-Корнерс, Сивилла и не осознавала, как сильно ей хочется остаться в Элдервилле. Однажды она обратилась к тетушке Фэй: «А вы не оставите меня у себя?» Поглаживая волосы девочки и расправляя ее челку, Фэй ответила: «Твоя фамилия Дорсетт. Твое место вместе с Дорсеттами. Ты снова приедешь сюда на следующее лето».