Марек Лавринович - Солнце для всех

Яна отвели за кулисы, посадили на стул и предоставили самому себе, предварительно велев не крутить головой, чтобы не повредить кетчуповый грим.

Маршируя по сцене, духовой оркестр закончил исполнение «Alte Kameraden». Когда оркестр покинул сцену и зал разразился овацией, Здись поднял руку, давая понять, что хочет сказать еще что-то. Зал мгновенно затих.

— Прежде я воздерживался от комментариев по поводу моего соперника пана Шишки, считал, что, даже несмотря на его очевидные недостатки и отсутствие элементарного воспитания и образования, этот человек заслуживает уважения. Сегодня я изменил свое мнение. Пан Шишка не заслуживает ни малейшего уважения. Почему? Вы все сегодня слышали выступление Яна Августа, человека больного, но не сдающегося и мечтающего о лучшем будущем. Как только пан Ян вышел из зала, на него напали сторонники пана Шишки. Прошу вас, пан Ян.

Ян, поддерживаемый Дзюркевичем и Помяновичем, вышел на освещенную сцену. Гул возмущения пробежал по залу. Повсюду засверкали вспышки фотоаппаратов, заработали телевизионные камеры, иностранные корреспонденты подошли ближе к сцене.

— Так вот, на пана Яна напали приверженцы Шишки. Что он им сделал? Разве он что-нибудь сказал им? — вкрадчиво спросил Здись Яна.

— Ничего, — пробормотал в микрофон Ян. — Я сказал, что страдаю амнезией.

— Взгляните на него! — воскликнул Здись. — Вот с кем мы имеем дело! Теперь вы понимаете, что ждет Польшу, если к власти придет Шишка!

Он хотел развернуть эту тему, но Дзюркевич, пока зал аплодировал, прошептал:

— Надо заканчивать! Кетчуп вот-вот сползет на пол.

Здислав снова поднял руку:

— Друзья мои! Не будем мучить нашего дорогого пана Яна. Он и так сегодня настрадался. Попрощаемся с ним аплодисментами и отпустим. Ему нужен отдых. Вы заслужили это право, как никто другой.

Публика зааплодировала. Присутствовавшие в зале неистово хлопали, а потом стали скандировать:

— Янек! Янек! Янек! Янек!

Помянович и Дзюркевич подхватили Яна под руки и выпроводили за кулисы. Кетчуп аппетитно блестел в свете софитов.

Яна умыли и переодели. Встреча с кандидатом закончилась, погасли прожекторы, лишь шум, создаваемый тысячами людей, следовавших к выходу, напоминал о том, какое важное событие только что завершилось. Ян с Помяновичем тоже стали собираться, как вдруг услышали приятный голос Мончинского:

— Приглашаю вас в мой автобус.

Ян так долго мечтал об этом. Вместе со Здисем и его свитой они подошли к овеянному легендами автобусу с затемненными стеклами. Двери беззвучно открылись, все неспешно вошли в салон, уселись в удобных креслах, из колонок полилась приятная музыка. Яна посадили рядом со Здисем. Кто-то подал им поблескивающие в полумраке рюмки, наполненные коньяком.

— Натерпелся ты, дружище, — сказал кандидат и обнял Яна. — Но мы это компенсируем, обязательно компенсируем. Поверьте.

— Верю.

— Давайте-ка выпьем за будущее.

— За будущее, — повторил Ян, и в то же мгновение автобус плавно тронулся.

Путешествие от концертного зала до гостиницы оказалось коротким, но Ян был доволен. Он чувствовал себя безмерно счастливым. Коньяк затуманил его сознание, он поудобнее устроился в кресле и, улыбаясь, смотрел по сторонам. Когда они подъехали к гостинице, Ян вышел из автобуса и поплелся в свой номер. Он лег на кровать и сложил руки в молитве.

— Спасибо тебе, Господи, за то, что на меня напали, — прошептал он, глядя в темное окно. — Спасибо, Господи, за все.

На следующий день во время завтрака у Яна состоялся очень любопытный разговор с Помяновичем на тему вчерашнего нападения. Тому хотелось знать, что это были за парни и что им было нужно.

— Вот, к примеру, их головные уборы… — спросил он. — Почему на них были остроконечные шапки с красными звездами?

— Такие шапки носили в Красной Армии, иначе говоря, коммунисты.

— Значит, это были коммунисты.

— Нет, наоборот, пан Ян. Это антикоммунисты, самые злые враги коммунистов.

— Ясно. Антикоммунисты переоделись Коммунистами.

— Вот именно.

— А зачем?

— Таким образом они хотели напомнить нам, что в прошлом мы были коммунистами.

— Понятно, — обрадовался Ян. — На меня напали люди с красными звездами, потому что мы коммунисты?

— Примерно так, но не совсем точно. Мы не коммунисты.

— Тогда почему же они напали?

— Они считают, что когда-то мы ими были.

— Я все понял. Когда-то вы, пан Юрек, были коммунистом, но теперь им не являетесь, только антикоммунисты этого не знают, правильно?