Юрий Поляков - Гипсовый трубач

— А как же он допускает, что заслуженные старики могут остаться без крова? Это разве не деформация тренда?! — возмутился Жарынин.

— Кто знает, кто знает… — вздохнул Аркадий Петрович. — Возможно, Мировой разум именно сейчас сгущает в социуме негативные явления, чтобы мы наконец осознали абсурдность нынешнего жизнеустройства… — Говоря это, директор наливался значительностью, а щеки его становились все мускулистее. — Я вот что вам скажу…

— Лучше скажите мне, пасынок Мирового разума, как вы договорились с Меделянским, — грубо перебил режиссер. — Он председатель фонда и был обязан запретить вам прикасаться к стариковским деньгам! А тем более покупать «чемадурики»!

— Я его убедил.

— Меделянского? Это невозможно.

— Он проникся…

— Меделянский? Чушь!

— Ну хорошо… — Директор распустил щеки и потупился. — Часть средств я отдал ему на судебные расходы…

— Ага, значит, он судится на стариковские деньги?

— Да… Но Гелий Захарович обещал в случае победы двадцать процентов всех доходов от Змеюрика перечислять в фонд «Сострадание». А это — гигантские деньги!

— И вы поверили?

— А что мне оставалось делать? — окончательно сник Огуревич.

— Сколько он уже судится?

— Лет семь-восемь… А может, и больше.

— М-да… Прав был старый ворчун Сен-Жон Перс, когда говорил: суд — это такое место, где у закона можно купить столько справедливости, на сколько тебе хватит денег!

— Он и в самом деле так говорил? — встрепенулся растратчик.

— Разумеется. В «Анабазисе».

— Надо будет почитать.

— Я вам привезу книжку. И когда же закончится тяжба?

— Буквально на днях. Я получил от Меделянского оптимистичный емейл. Если он выиграет, мы спасены!

— А если не выиграет?

— Тогда вся надежда на вас…

Некоторое время сидели молча и для осмысления ситуации снова выпили — каждый по-своему.

— А кто такой Ибрагимбыков? — морщась от лимона, спросил Жарынин.

— Понимаете, мне нечем было кормить стариков… Я не знал, что делать. Сначала Кеша, внук Болтянского, обещал, что фирма «Дохман и Грохман», он там служит, арендует у нас землю за старой беседкой… Но сделка не прошла экспертизу. И тогда я попросил взаймы…

— У Ибрагимбыкова?

— Да…

— Откуда он взялся? Кто такой?

— Не знаю. Сам ко мне пришел. Хотел разводить в наших прудах зеркальных карпов. Мы разговорились, он тоже интересуется торсионными полями. Я был в отчаянье…

— Значит, он появился в тот момент, когда вы были в отчаянье?

— Именно.

— И вы, конечно, подумали, что его к вам на выручку прислал Мировой разум?

— В некоторой степени… — уныло сознался Огуревич. — Но пруды ему не подошли. И тогда он предложил мне кредит…

— Подо что?

— Ах, какая разница!

— Большая.

— Под землю.

— Но ведь тут заповедник. Впрочем, «Небежин луг» вы все-таки умудрились продать. Интересно — как?

— Трансгаз все оформление взял на себя.

— Ну, Трансгаз, если очень захочет, может и Красную площадь под гольф-клуб продать.

— Да… Но Ибрагимбыков гарантировал… Мне и в голову не могло прийти, что человек, разбирающийся в антропогенезе…

— Что ж эта сволочь, Мировой разум, вам не шепнул, что Ибрагимбыков — просто бандит и с ним вообще нельзя связываться?

— Не шепнул… — мертвым голосом отозвался директор, закрыл лицо руками и набряк в одиночку.

Соавторы дождались, когда он отнимет ладони от лица, уже совершенно пьяного.

— И что теперь?

— Теперь через суд он требует признать «Ипокренино» его собственностью.

— А вы?

— А мы подали встречный иск…

— Предсудейка была?

— Была.

— Ну и что?

— Ничего хорошего.

— Прессе жаловались?

— Конечно. Верлен целую поэму сочинил.

— Ну и что?

— Не печатают бесплатно…

— В инстанции писали?

— Конечно. Даже президенту.

— Ну и что?

— Ничего. Ответили, что такие вопросы решаются через суд. У нас правовое государство.

— И когда же суд?

— Скоро.

— Точнее!

— Двадцать первого сентября.

— Не ходите. Заседание отложат. А я пока что-нибудь соображу…

— Уже два раза не ходили. Если не придем в третий — решат без нас…

— Какие еще возможны варианты?

— Мы советовались с Кешей, он хороший юрист. Если суд учтет социальное значение и историческую ценность нашего учреждения, он может отказать истцу…

— Но деньги-то все равно придется вернуть!

— Я рассчитываю на Гелия Захаровича. Он очень привязан к «Ипокренину». Его супруга здесь любит бывать…