Юрий Поляков - Гипсовый трубач

Жарынин движением фокусника развязал ленточку, загадочно замер и многозначительным взглядом обвел заинтригованных зрителей. Потом, как официант, прикативший на тележке скрытую под серебряным колпаком съестную невидаль, какую-нибудь креветку, фаршированную печенью саранчи, он воскликнул «оп-ля!» и сорвал долой картонную крышку. Под ней обнаружилась ярко раскрашенная фигурка светлокосой свинарки, прижимающей к груди розового поросенка. В комнате запахло сладким миндалем.

— Ой, что это?! — взвизгнула Регина.

— Марципан! Сделано по моему специальному заказу. Хранится вечно.

— Господи, как живая! — удивилась Валентина Никифоровна.

— Кто — живая? — не понял автор «Русалок в бикини».

— Это же Стеша!

— Какая Стеша? — Он вгляделся в кондитерскую статуэтку.

— Колоскова.

— Ну конечно — Колоскова! — сообразил писодей. — «Норма жизни»!

— Да! «Норма жизни». Киноклассика. Режиссер Колтунович, оператор Ветров, сценарист Тачанкин. Песни на стихи Хаита, — подтвердил Жарынин. — Великое кино!

…Начиналась эта славная лента знаменитой сценой общего собрания в отстающем колхозе «Красный рассвет», таком бедном и бестолковом, что даже алый флаг на сельсовете был у них весь в прорехах. Разрешение на этот политически рискованный образ Колтунович, леденея от смелости, запросил у начальства и получил одобрение с самого верха. Сталин начертал синим карандашом на полях сценария: «Попытайтесь!» Попытались — и никого не арестовали…

На собрании селяне гадали, как им жить дальше: бедствовать или обновляться. Некоторых такое отсталое существование вполне устраивало, ведь «Красный рассвет» прочно держал первое место в районе по производству самогона. Эту пораженческую точку зрения, мол, наши отцы-деды так жили, и мы проживем, озвучивал вечно пьяненький гармонист Федот Запечкин. Его знаменитые частушки, сочиненные Натаном Хаитом, подхватила тогда вся страна:

Но пьяному Запечкину строго возразил молодой выпускник ускоренных сельскохозяйственных курсов Николка: «Так жить дальше нельзя! Страна устремилась вперед, а мы погрязли в трясине прошлого. Да, земли нашему колхозу достались небогатые, овражистые, поэтому надо развивать животноводство!» Он вслух прочел односельчанам вырезку из газеты «Правда», где речь шла о чуде немецкой селекции — свиноматке, дающей за раз по две дюжины поросят. Одна такая элитная хавронья за пару лет сделает колхоз передовым! Но где взять денег? То немногое, что удалось заработать, украл бывший председатель, увезенный бдительными органами. И собрание решило: отправить в Москву, в Кремль ходоков за помощью. В столицу единогласно отрядили Николку — как автора идеи, Стешу — за красоту и Федота Запечкина с гармонью, потому что в колхозе от него все равно проку нет.

Долго ли коротко ли добирались ходоки до столицы — про то чуть не полфильма. В пути им встречались тучные нивы и элеваторы, полные отборного зерна, дымные домны, заводы-великаны, дома культуры, сияющие свежей побелкой, хлопотливые стройки, отряды пионеров, собирающих в поле колоски, армады броневиков, двинувшихся на стрельбы… Случались с ними в дороге разные приключения, веселые и не очень: то отстанут от поезда, то Запечкина сердитый бык боднет, то пчелы, отстаивая свой мед, покусают… Однажды во время купанья у них вещички попятили, оставив голышом. Смышленые ходоки позаимствовали одежонку у огородных пугал, но в таком удивительном виде, ясное дело, далеко не ушли. Милиция тут как тут: «Пройдемте!» Разобрались, конечно, отпустили, даже документы с вещичками нашлись, а вот деньги пропали. И тогда бесполезный на вид Запечкин дал большой концерт в шахтерском клубе, и благодарные углекопы купили им билеты до Москвы.

В общем, добрались ходоки до Кремля, где по сценарию их должен принять сам товарищ Сталин. Уже и актера на роль утвердили — грузина, и что особенно приятно, тоже уроженца Гори. Но вождь, подумав, написал синим карандашом на полях: «Не надо! Тов. Сталина и так везде много!» И ходоков принял Калинин в исполнении народного артиста, орденоносца Бакалейникова. Михаил Иванович, внимательно тряся бородой, выслушал жалобы колхозников, посочувствовал и посетовал, что пятилетний план уже утвержден и лишних денег на покупку свиноматки в казне нет.

— Что же делать?! — расплакалась Стеша. — Мы не можем вернуться с пустыми руками!