Владимир Владмели - 11 сентября и другие рассказы

— Нет, батюшка, — возразила Лиза, — ты не можешь принять меня в лоно христианской церкви не исповедав.

— Начинай, дочь моя, то есть тёща моя.

— Тебе времени не хватит, чтобы выслушать про все мои грехи.

— Лизавета, я знаю тебя как богопослушную жену, ты специально хочешь себя очернить, а Бог за враньё карает сильнее, чем за прелюбодеяние.

— Да ты что, святой отец, я в жизни никого не обманывала.

Она опустилась на колени и, приняв позу кающейся Магдалины, стала рассказывать о том, что работает в подпольном публичном доме. Обслуживает она сильных мира сего, министров и сенаторов, султанов и миллионеров, которые, в сущности, все одинаковые свиньи. Пожалуй, единственным исключением является полковник Илья, который проявляет некоторую галантность, но его даже и клиентом назвать нельзя, потому что он никогда не платит.

— А почему же ты с него денег не берёшь?

— Потому что он лучше всех.

— Значит тебе хорошо под полковником?

— Не всегда, батюшка. Когда он напьётся, начинает приставать к девкам с большими сиськами, — Лиза поправила парик, подтянула колготки и уставилась на огромный бюст Захара, который загримировался под мадам Грицацуеву, — конечно, это признак плохого вкуса, но что взять со служивого.

— Бери что можешь, дочь моя.

— Я стараюсь, батюшка, но обидно ведь, я и на панель-то пошла, чтобы его поддержать. Он только считает себя героем-любовником, а на самом деле живёт как блаженный, даже воровать не умеет.

— Неужели вам на жизнь не хватает?

— Конечно, нет. Теперь каждый клиент хочет сэкономить. Вот вчера, например, заказал меня один священник, так вместо денег он стал меня исповедывать, и я до сих пор не знаю, имел ли он на это право.

— Имел, — уверенно сказал Серёжа, защищая честь рясы.

— Значит, я чиста, как ангел, потому что с тех пор даже и согрешить не успела.

— Принимай постриг, дочь моя, тогда, как любимую тёщу я устрою тебя в лучший монастырь и ты станешь первой блядью, которая попадёт туда прямо из публичного дома.

— Не первой, святой отец, — вмешалась Нина, скромно потупив глаза, — далеко не первой.

— А ты жена молчи, тебя не спрашивают, — оборвал её Сергей.

— Какая я тебе жена, я тебе сестра во Христе, я же монашенка.

— Из тебя монашенка, как…

— Не спорьте, дети мои, — сказала Лиза, — всё равно я в монастырь не пойду, я буду жить на воле, с полковником.

— Так вы ведь не женаты, ма.

— Я их сейчас обвенчаю, — сказал Сергей, — Илья, иди сюда, становись на колени.

— Какой ты быстрый, батюшка, может, я не хочу.

— Молчать! — повысил голос Сергей, — а то я на тебя епитимью наложу и будешь ты у меня целый год ходить трезвый, как стёклышко.

— Ты мне не грози.

— Становись и отвечай на вопросы. Согласен ли ты, раб божий Илья, взять в жёны рабу божию Лизавету?

— Она же блядь, ты сам говорил.

— Я тебя не спрашиваю, кто она, я тебя спрашиваю, согласен ли ты взять её в жёны.

— Нет, — ответил Илья.

— Я не расслышал, сын, мой, — сказал Сергей, поднимая тяжёлый медный крест над его головой.

— Дай мне хоть кипу одеть, — попросил Илья, опасливо косясь на крест.

— Во время христианского обряда не положено.

— Так я же еврей, хочешь докажу, — Илья стал расстёгивать ширинку.

— Не надо, — остановил его Сергей, — я тебе и так верю.

— Тогда давай кипу.

Сережа снял с головы Ильи кипу, протянул ему камилавку и невозмутимо продолжал:

— Согласна ли ты, покаявшаяся грешница Лизавета, взять в мужья раба божьего Илью?

— Согласна.

— Тогда объявляю вас законными мужем и женой, живите в любви и мире. Аминь.

Он широко перекрестил их, помог встать на ноги и объявил венчание законченным. Затем он подошёл к столу, помолился и разрешил начинать трапезу.

Когда гости заморили червячка и несколько ослабили атаку на еду, Серёжа через весь стол спросил хозяина:

— Ну, что Захар Борисович, видели вы когда-нибудь столько крещёных евреев в одном месте?

Захар засмеялся и огромная искусственная грудь стала колыхаться на нём, как волны на море, её не мог удержать даже железный каркас.

— Какой у вас размер, мадам Грицацуева? — спросила Лиза, завистливо глядя на его бюст.

— Она у меня безразмерная, — ответил Захар.

К концу вечера Лиза была в том блаженном состоянии, когда все люди кажутся приветливыми, мир доброжелательным, а мечты осуществимыми. Захотела она увидеться с дочерью и пожалуйста, Нина здесь. Правда, приехала она, потому что зятя послали сюда в командировку, да и с матерью провела не так уж много времени, но это неважно. Они побыли вместе, поговорили по душам. Жалко, что дети завтра днём уезжают. Самое неудобное время.