Владимир Владмели - 11 сентября и другие рассказы

— Наточка, что у вас произошло?

— Ты наверно знаешь.

— Нет, мама мне ничего толком не сказала.

— Сразу из аэропорта мы заехали в гостиницу и, не распаковывая вещи, вышли на несколько минут в город. Мама хотела вдохнуть парижский воздух и сразу же вернуться, потому что вечером мы планировали пойти в инвалидный дом.

— Куда? — не понял Юра.

— В инвалидный дом.

— В Дом Инвалидов, Наточка.

— Разве это не одно и то же?

— Нет, не одно, — сказал он и подумал, что надо будет заняться с дочерью русским языком, — что было дальше?

— Пока мама заполняла бумаги, я свои документы переложила в специальный кошелёк, тот который под платьем. В кафе я заказала себе бокал вина. И меня никто не попросил предъявить паспорт. Представляешь папа! Не то, что в твоей хвалёной Америке. Там мне ещё 3 года не разрешат пить в общественных местах. А здесь — пожалуйста. [18] В Миннесоте совершеннолетием считается 21 год.

— Ну и как?

— Отлично, ты же сам говорил, что французские вина лучшие в мире, но у меня после них началась животная боль.

— Какая?

— Животная, — ответила Натка, подмигивая матери.

Они ожидали его звонка и весь день думали, как смягчить его недовольство.

— Боль живота, — поправил он.

— Я и говорю животная. Так вот мама повесила свою сумочку на стул и на секунду отвернулась. В результате у неё утащили все документы. После этого мы пошли в Американское посольство. Там я рассказала, что произошло, а секретарша даже не удивилась. У них такие случаи бывают довольно часто. Она обещала восстановить паспорт за полчаса. Для этого мама должна была сфотографироваться, назвать свой возраст, имя и точный адрес. Я ещё по дороге её предупредила, что буду вести все переговоры сама. Ну, сфотографировалась твоя жена молча, а потом, вместо того, чтобы тихо заполнить анкету, стала задавать разные вопросы. Услышав её акцент, секретарша срочно вспомнила, что для выдачи паспорта нужно удостоверение личности. Вот поэтому мы тебе и позвонили. Ты уж извини, но я не виновата. Я матери говорила, чтобы она молчала, а она, понимаешь, не слушает младших.

— Это всё?

— А тебе мало?

— Нет, конечно, но такую неприятность я переживу.

— Я тоже так думаю. Дать тебе маму?

— Нет. Международные разговоры очень дорого стоят, поэтому передай ей привет, а когда вы приедете, я с ней поговорю.

— Будь здоров, — сказала Натка.

— Ты тоже.

Общение с дочерью успокоило Юру. Конечно, в погоне за удовольствиями его девочки ведут себя как инфузории-туфельки, но за столько лет он уже к ним привык. Что делать, если он любит этих инфузорий в этих туфельках. Такова его судьба. Охранник окружающей среды был прав. Очередной скандал кончится очередным примирением.

И впервые за три дня Юра быстро и спокойно заснул.

— Не могу я к тебе на дачу ехать, — сказал Юра.

— Почему?

— Моих женщин нет, я дома один.

— Тем более приезжай, я познакомлю тебя с очень хорошенькой девочкой.

— А потом твоя жена меня заложит?

— Ни за что, я гарантирую, — пообещал Стив.

— Тогда выезжаю.

— Не-е, мы планируем там быть только в пятницу.

— Ладно, — ответил Юра и повесил трубку.

В конце недели он приехал на дачу приятеля. Увидев его, Стив расплылся в улыбке:

— Ты так торопился, что не дал мне возможности рассказать про девочку.

— Можешь это сделать сейчас.

— Она особа голубых кровей, очень ласковая и по-своему красивая, но тебе может и не понравиться.

— Почему?

— Потому что она лохматая, с хвостом и на четырёх ногах, а ко всему ещё и несовершеннолетняя. У меня даже документов на неё нет. Да ты проходи, знакомься.

Стив показал щенка, который смешно ковылял по полу. Собачка действительно оказалась забавной и Юра начал с ней играть, а папа — так Стив называл себя — с гордостью говорил, что она чистокровная немецкая овчарка, её прапрабабушка была любимой собакой Геринга, а все её родственники занимали призовые места на собачьих выставках. Профессор гордо распрямился и выпятил грудь вперёд, как будто в этом была его заслуга.

— Почему вы вдруг решили приобрести собаку? — спросил Юра.

— Это единственный способ быть любимым за деньги.

— А если серьёзно?

— Моя жена осталась без работы и я хотел хоть как-то её развлечь, к тому же собака — это моя детская мечта, я перечитал про них кучу книг, ходил на все выставки и в десять лет стал академиком по собачьей части. Тогда же я решил, что мой пёс обязательно должен быть породистым.