Вячеслав Пьецух - Левая сторона

В том же году Сидоров защитил дипломную работу, подтверждавшую примерами из практики социалистического строительства ту истинно гениальную догадку Ульянова-Ленина, что идея, овладевшая массами, становится материальной силой, и устроился завскладом в столовую № 2. Между тем давняя встреча со Студентом Прохладных Вод не прошла для него даром: уже в наше время он взял себе псевдоним Ширинский-Шихматов и победил на выборах городского головы в Набережных Челнах. В ходе предвыборной кампании он показал чудеса изобретательности и однажды, будучи не в себе, едва не упомянул о трех мухах, которыми якобы отмечены исключительные натуры, но вовремя одумался и смолчал.

В молодые годы младшего лейтенанта милиции Крутова одно время была популярна песня, в которой фигурировал странный вопрос «А что у вас, ребята, в рюкзака х?» и еще более странный ответ, — дескать, в рюкзаках у ребят можно найти все что угодно, от северного сияния до «Манифеста коммунистической партии», но только не жизненные припасы. Крутов был парень веселый, немного выдумщик и, здороваясь, всегда спрашивал: «А что у вас, ребята, в рюкзаках?» — имея в виду обыкновенное приветствие «Как дела?». Все знали про эту шутку и не принимали впрямую его вопрос, а говорили в ответ «Дела, как сажа бела», или «Дела у вас, в железных сейфах, у нас делишки», или наше вечное «Ничего».

Под Троицын день младший лейтенант Крутов ехал на своем желтом мотоцикле из Столетова в Михальки расследовать случай покражи на звероферме. Неподалеку от деревни Углы, в том месте, где шоссейная дорога круто брала вправо и спускалась в пойму реки Воронки, ему повстречались двое мужиков из деревни Савкино, которые были у него на плохом счету, именно Дегунин и Хвостов. Заранее сбросив скорость, младший лейтенант подъехал к этой парочке и спросил:

— А что у вас, ребята, в рюкзаках?

Вопрос попал как нельзя более в точку, поскольку за плечами у мужиков висели туго набитые рюкзаки. Собственно говоря, они ходили грабить так называемые «городские дачи», то есть одну некогда заброшенную деревушку, в которой отстроились несколько семей из Питера и Москвы. Теперь они возвращались к себе домой с неправедной поживой, главным образом жизненными припасами, набитыми в рюкзаки, словно нарочно в пику известной песне. Неудивительно, что, встретив по дороге Крутова, мужики смешались, а Дегунин от ужаса даже покраснел.

— Дела у вас, в железных сейфах… — начал было Хвостов, но младший лейтенант Крутов его прервал:

— Ты мне зубы не заговаривай, — сказал он, — я конкретно спрашиваю, и ты давай отвечай на вопросы по существу.

— Да так… всякий хлам, — откровенно сказал Дегунин. — Ну и продукты питания, конечно, без этого никуда.

— Ну и как мне теперь с вами поступить, с сукиными сынами? Дело, что ли, уголовное завести…

— А как хочешь, так и поступай, — злобно сказал Хвостов. — В гробу мы видали твои дела!

— А-а, вы так! — как бы в восхищении воскликнул младший лейтенант Крутов и, энергично обругав мужиков, велел им садиться на мотоцикл; Хвостов лениво залез в коляску, а Дегунин уселся на заднее сиденье и обнял Крутова за живот.

Мотоцикл развернулся и покатил обратно, в Столетово, центральную усадьбу колхоза «Луч», где имелся пункт охраны общественного порядка. День стоял резко солнечный, но прохладный: солнце играло, обдавая округу жемчужным блеском, слева синела река Воронка, сильно рябившаяся от ветра, мелко трепетала юная березовая листва, как будто она заранее ужасалась тому, что ее вот-вот начнут обдирать на веники, в зарослях тальника надрывались поздние соловьи. Проехали мимо свинофермы, которую колхоз отстраивал после пожара, и поздоровались с плотниками, сидевшими на последнем венце и курившими здоровенные самокрутки. Крутов им крикнул:

— Чего не работаете, мужики?

— Топоры мочим. Крутов сказал:

— Ну-ну…

Справа от дороги открылось безбрежное гречишное поле, и в глаза ударили весело-яркие зеленя.

— Вы только и умеете что дела заводить, — сказал вдруг Хвостов, запахиваясь в брезент, — а чтобы жизнь по-человечески обустроить, — про это понятия у вас нет! Все-таки Россия — проклятая страна: при тех колбасы не было, деньги были, при этих денег нету, колбаса есть!.. Ты хоть понимаешь, Крутов, садовая твоя голова, что мы только вот лебеду не едим, а так дожились до самой точки?! Работы в колхозе нет, потому что колхоз наш существует только на бумаге, в районе тоже работы не предвидится, там своих гавриков девать некуда, чтобы в леспромхоз устроиться сучкарем, нужно дать полмиллиона взятки, — вот тут и корми свое оголтелое семейство, которое в моем случае насчитывает семь ртов!