Олег Рой - Письма из прошлого

Самым приятным для нее всегда были воспоминания о детстве — о дошкольном периоде. Это были годы сплошного безоблачного счастья. В памяти остались яркие картинки того времени: солнечные дни, смех и веселые голоса взрослых, вкусные запахи из кухни… У них был большой деревенский дом и большая дружная семья: дедушка с бабушкой, мама с папой и два папиных брата, причем младшего, Алешку, она, Надя, просто обожала. Дядя ее тоже обожал, да не только дядя — все взрослые ее любили… По крайней мере, так ей казалось в то время. Мир тогда виделся ярким душистым цветком, в котором Надя сама была сердцевинкой. Но потом, когда она пошла в школу, жизнь стала меняться. Сначала ушел в армию любимый дядя Алеша и, отслужив, не вернулся домой, а уехал на заработки за Полярный круг, где обзавелся семьей и осел навсегда. Потом скончался дедушка, а затем второй папин брат, дядя Саша, женился на очень противной женщине тете Зине, которая быстро установила в доме свои порядки. А после случилось самое страшное — умер папа. Смерть его была столь же нелепа, сколь и трагична. Сосед, допившийся, что называется, до чертиков, зимой, в лютый мороз, выгнал в пьяной горячке жену и детей из дома, и папа пошел его приструнить. Неизвестно, что уж померещилось соседу в алкогольном бреду и за кого он принял старого друга, да только встретил он вошедшего Надиного папу сильным ударом топора по голове. Протрезвев, сосед, конечно, ужаснулся содеянному, но вернуть уже было ничего нельзя. Так в один миг две семьи лишились кормильцев: один отправился в тюрьму, а другой — на кладбище.

После смерти отца их жизнь сильно изменилась. Тетя Зина быстро прибрала к рукам весь дом с большим приусадебным участком и совсем запугала бабушку, которая, потеряв мужа и сына, сильно сдала, — стала тише воды и ниже травы. Надю и ее маму тетя Зина называла нахлебницами и дармоедками и говорила, что они не имеют права жить в «ее» доме. Ругань и скандалы стали в семье обычным явлением, и дело кончилось тем, что мама забрала Надю и ушла жить к своей сестре. А тетя Зина, быстренько спровадив на тот свет бабушку, осталась почти единственной хозяйкой в доме. Почти — потому что, даже переехав к сестре, Надина мама не выписалась из дома покойного мужа и Надю не выписала. Этого тетя Зина так и не смогла от нее добиться. Впрочем, для Нади, хоть она и оставалась прописана в доме, это не имело никакого значения. Она с тех пор там даже не появлялась и качать права или тем более требовать свою долю не собиралась — не таким она была человеком.

Следующие восемь лет своей жизни Надя прожила с семьей другой тети, тети Нины, теснясь вдвоем с мамой в крошечной комнатке за кухней, где даже не было места поставить вторую кровать, терпя обиды от старшего двоюродного брата и нянча младшую двоюродную сестру. В отличие от того дома, который она привыкла считать родным, — светлого, просторного и удобного (недаром тетя Зина так стремилась им завладеть!), дом тети Нины был маленьким, ветхим и неуютным, а главное — неприветливым. Неудивительно, что Надя мечтала поскорее его покинуть. И потому, едва окончив школу, тут же сложила свои жалкие пожитки в чемодан и уехала в город — поступать в медицинский институт. Не то чтобы она чувствовала призвание к будущей профессии и с детства хотела лечить людей, нет, ничего подобного. Просто по тем временам представления о профессиях у девочки, ни разу в жизни не выезжавшей дальше райцентра, были весьма ограниченные. Работать в совхозе Надя не хотела, становиться учительницей — тем более. Стало быть, оставался только один возможный из известных ей вариант — врач.

Надя до сих пор не могла понять, каким чудом ей удалось поступить в вуз с первой же попытки. Наверное, в советское время существовала какая-то разнарядка, согласно которой нужно было каждый год принимать на учебу определенное количество сельских жителей. А может, просто повезло. Но, так или иначе, на всех вступительных экзаменах Наде попались именно те вопросы, которые она хорошо знала, и те задания, с которыми она смогла справиться. Увидев свою фамилию в списке зачисленных на первый курс, Надя почувствовала себя счастливой почти как в детстве. Но не прошло и нескольких учебных недель, как от былой радости не осталось и следа. Очень скоро она поняла, что совершила большую ошибку, поступив в медицинский. Вся эта латынь, химия, физиология (не говоря уже об анатомичке) приводили ее в ужас. Все, чему их учили, казалось непонятным и совершенно неинтересным, заниматься этим не было никакого желания. Надя училась чуть ли не хуже всех на курсе, но продолжала усиленно зубрить, поскольку отчаянно боялась вылететь после первой же сессии. Меньше всего на свете ей хотелось возвращаться в то место, которое она вынуждена была называть своим домом. Но главная причина была даже не в этом. А в Мите.