Ольга Эрлер - Я и мои (бывшие) подруги

Слава Богу, нищета меня пока не одолевает, хотя, от нее не зарекаются. Но я не могу понять неисповедимых путей господних. А хотелось бы..

«Пуловер надо было отдать профессору А, на замену того, что оказался напрочь уничтожен молью: на севере, в том секретном распадке, куда экспедиции предстояло добираться при удаче три недели и где угревалась на жирном припеке, с потрепанной бабочкой на горячем боку, завезенная зимой на снегоходе бочка бензина, весна еще только вступала в права — и под пьяными елями, в укрытии их широких черных шалей, еще белел присыпанный иглами каменный снежок». Это вам пример из книги лауреата литературной премии. Третье предложение с первой страницы, все до и после написаны в том же стиле.

Сейчас я на восьмидесятой странице. Не знаю, как вам, а мне приходилось спотыкаться на каждом втором слове и читать предложения по два раза, пробираясь сквозь дебри метафор и эпитетов, навешанных буквально на все существительные. Я рада за автора, он так мастерски умеет их придумывать. Но только они мне страшно затрудняют чтение и затемняют смысл. Начал со свитера, а потом почему-то ярко и образно описал бочку с растрепанной бабочкой. А ели щедрой рукой одарил сразу двумя эпитетами: и пьяные они, и в шалях. И это все — в одном предложении. Оу-кей.

Сравнения хороши, я не спорю, но зачем они, какую нагрузку несут? Хотя, я уверена, очень многим текст понравится. Автор поразит читателей поэтическим даром создания оригинальных эпитетов. А кому-то, наоборот, они покажутся кандалами на ногах и руках предложений.

Некоторые читатели, я в том числе, предпочитают простоту: там, мол, еще холодно, вот и нужен теплый свитер. Не люблю я, когда ни слова в простоте. Мне простота понятней. Вот такая я, видимо, сама простая, если позволите каламбур. Я, например, не понимаю детективов. Поэтому и не читаю их. Даже по телику не смотрю — не доступна мне интрига, хитроковарность преступной задумки. Так и в книге — я могу запутаться, удивиться не тому. Например, почему это свитер сожрала моль, если его всю зиму носили?

А бочка эта причем? О ней потом ни слова, никакой роковой роли в повествовании она больше не играет. Зачем ее надо было вообще упоминать?

«Коля, что он хотел?» — спрашиваю я каждый раз в недоумении. Но стараюсь быть читателем терпеливым и доброжелательным. Вот и эту книгу опять и опять беру в руки в надежде, что она мне поддастся, ларчик откроется.

Ведь ей дали литературную премию, значит, она хороша.

Вот и даю ей раз за разом новый шанс. За две недели прочла восемьдесят страниц, которые обычно прочитываю за пару часов. На мой — индивидуальный — читательский вкус, если бы уполовинить эпитеты, книга бы пошла легче.

Но любой автор пишет так, как хочет и как может.

Это его святое право! И автор всегда прав. А если книга не нравится — значит, она просто «не твоя». А ты — не ее читатель. В этом нет ничего ужасного. На каждую кастрюльку найдется своя крышечка. На каждую книжку — свой читатель. Поэтому книг должно быть много и разных! На любой вкус, на все случаи жизни и разные настроение. Ура!

А вот другой пример.

«…Когда я сильно устаю, я вспоминаю вязкий мед ташкентского солнца. Керамический блеск виноградных листьев, тяжелые бусы янтарных, слезных на срезе, сушеных дынь, светящуюся изнутри золотую плоть абрикосов, сладкую истому черной виноградной кисти с желтыми крапинками роящихся ос».

И так далее и так хорошо, что читал бы и читал. Да жаль, проглотила прекрасную книгу за день. Эпитетов здесь не меньше, чем в первом примере, да только они, в моих глазах, подчеркиваю — в моих глазах — абсолютно уместны и идеально продуманы. Каждое слово на своем месте, обороты придуманы не из спортивного интереса, а вышли из глубины души, как настоящая поэзия в прозе истинного мастера слова. Рубиной в данном случае. Для меня это наслаждение, пальчики оближешь. Не жареная картошка с дорогими, диковинными, но совершенно неподходящими пряностями, а кухня гурмана трехзвездочного ресторана.

Прошу не путать с трехзвездочным отелем.

Но нам так никогда не писать, и меня это нисколько не смущает. Я мастерам не завидую, я ими восхищаюсь! У каждого свое назначение в жизни. Зачем-то и я пишу так, как пишу. Так я плавно вернулась к себе и своему роману. В его названии слово «бывшие» взято в круглые скобки. Кто еще не догадался почему, объясню: некоторые из подруг стали навсегда и окончательно бывшими, для них скобки надо опустить. А некоторые на время становились разжалованными в бывшие, потом поняли свою ошибку или я поняла свои ошибки, и снова повысила их в звании — и они вернулись в разряд подруг. Ну и последнее. Многие из них рано или поздно станут бывшими уже потому, что в жизни все имеет свое начало и конец. Только сосиска имеет два конца, но она — исключение из правил.