Альберто Васкес-Фигероа - Айза

— Ему всегда хотелось выделиться, — поведала ей Фелисиана Галеон. — Хотелось превосходить всех и каждого во всех отношениях, и он не переносил, что его, как он ни бился, так и продолжали называть сыном шлюхи: что есть, то есть, тут уж ничего не поделаешь.

Вероятно, эта женщина, на которой лежала печать прожитых лет, в свое время была очень привлекательной. Она уселась в самом дальнем углу спальни и ни на секунду не сводила с Айзы усталых и покрасневших глаз.

— Мне всегда хотелось родить девочку, — сказала Фелисиана. — Девочку, которая смогла бы понять, что с того дня, когда мои родители выставили меня из дому, у меня не оставалось выбора. Но Богу было угодно послать мне одних сыновей. Девять бунтарей… или, точнее, одного бунтаря и восьмерых дураков, которые пошли у него на поводу. Я любила их всех одинаково, отдала им все, что у меня было, и старалась превратить их в полезных людей. — Ее голос звучал, словно жалобное причитание. — Однако один оказался испорчен и испортил мне остальных. И вот теперь семеро моих сыновей мертвы, а Гойо богат, и руки у него в крови. Это несправедливо! — возмутилась она. — Это несправедливо по отношению к братьям, ко мне и к его бедному отцу, который заслуживал лучшего сына.

— А кто был его отцом?

Ответа не последовало, потому что Фелисиана Галеон исчезла так, как появилась: тайком и без единого шороха, — оставив на память о своем пребывании лишь легкий аромат полевых трав и дешевого мыла. Айза вновь уснула и проспала до самого утра, когда кухарка-мулатка пришла сообщить ей, что «хозяин» ждет ее на завтрак.

А теперь та же мулатка вновь предстала перед ней — словно выросла из-под стола, как привидение, — и, убирая тарелки и чашки, пробормотала, не поднимая глаз (видно, страх не позволял ей взглянуть людям в лицо):

— Не прекословь ему! Не заводи, не то у него в голове замкнет, и он станет страшен. Он ведь одну рыжую колумбийку, которая захотела от него сбежать, подвесил вон к той ветке самана, склонившегося над рекой, и оставил там, и она кричала, пока кайманы не откусили ей ноги. Он безумный! — сказала она тем же тоном, удаляясь к себе на кухню, которая словно служила ей пещерой. — Совершенно чокнутый!

Айза сидела не шелохнувшись, глядя на саман и бурную реку, и пыталась представить себе страдания несчастной женщины, отданной хищникам на растерзание. Она невольно содрогнулась от ужаса, осознав, что палачом выступал мужчина, которому она так глупо пыталась что-то доказать, не сообразив, что ей не по плечу справиться с человеком столь буйного нрава.

Позже она спустилась к реке, чтобы прогуляться по берегу, и, когда вновь зарядил дождь, стала обходить просторный дом. Удобный и прохладный, он был почти полностью построен из настоящей каобы, однако убранство — картины, ковры, мебель и портьеры — отдавало безвкусицей.

Самые несочетаемые цвета перемешивались как попало — так же, как и самые несхожие предметы, — и в одной и той же гостиной можно было увидеть африканскую маску, висевшую на стене на японском кимоно, и огромные стрелы обитателей Амазонии, и ярко-красный плащ тореро.

Правда, было в доме одно помещение, действительно достойное внимания, — библиотека: светлая комната с удобным креслом около огромного окна, выходившего на реку. Стены от пола до потолка были заняты полками, тесно уставленными книгами.

На самом видном месте, словно во главе всего остального, красовался резной шкаф ручной работы, а в нем — больше трехсот книг в кожаных переплетах, и Айза с удивлением обнаружила, что в комнате собрано огромное количество романов о ковбоях, агентах ФБР, гангстерах, а также детективов. Хотя больше всего здесь было романов об американском Диком Западе.

И все они были читаны и перечитаны: потрепанные, с загнутыми страницами и даже кое-где подчеркнутыми абзацами. Хотя Айза вспомнила, как негодовала Аурелия, увидев у сыновей подобные книги в руках: их читали все мальчишки в Плайа-Бланка, — она и не представляла, что их такое множество и что кто-то способен до такой степени увлекаться перестрелками, драками, верховой ездой и погонями.

Это подстегнуло ее страх. Ей стало не по себе от сознания, что она оказалась на крошечном островке в компании с человеком, которому нравится поглощать все это чтиво. Устроившись в том самом кресле, в котором он, наверное, часами впитывал в себя рассказы о смерти, Айза спрашивала себя, какие странные мысли рождались в голове Гойо Галеона, когда он пытался уподобиться разбойникам, которые скакали по техасским прериям или аризонским пустыням, преследовали краснокожих или делали насечки на рукоятке револьвера.