Питер Гитерс - Кот и хозяин. История любви. Продолжение

В Лос-Анджелесе посыльный из гостиницы «Времена года» рассказал удивительную историю. Однажды он относил вещи двух дам в номер и услышал их разговор о книге, описывающей приключения удивительного кота.

— Леди, — обратился посыльный, — простите, что вмешиваюсь, вы говорите о Нортоне Гитерсе?

Удивленные дамы подтвердили.

— Но как вы догадались? — спросила одна из них.

— Кот всегда останавливается у нас, — объяснил служащий. — Я знаком с ним лично. Нортон предпочитает «Времена года».

Тогда мы с Нортоном прилетели в Лос-Анджелес на переговоры о продаже прав на съемку фильма по мотивам книги. Изначально достаточно много продюсеров и режиссеров проявили интерес. Обсуждались Мел Гибсон в роли меня (натурал, я выяснил) и Мишель Пфайффер в роли Дженис (натуралка, Дженис выяснила), с ролью Нортона было сложнее, я подумал, не взять ли собаку-пародиста, но в конце концов решил не усложнять жизнь решением чужих проблем. Мы сократили список желающих, остановившись на пяти продюсерах, которые увезли по одному экземпляру книги с собой в студии. Тут начались проблемы. Первыми позвонили со студии «ХХ век-Фокс».

— Объясните, как сделать из книги фильм.

Я объяснил, рассказал действие первое, второе, третье, показал, как раскрывать характеры героев и определил точную роль кота.

— Мне нравится, — сказала женщина на другом конце провода, выслушав мою версию. — Но все-таки рассказ кажется немного сентиментальным, не добавить ли нам немного остренького?

— Типа кот встречает Клинта Иствуда? — спросил я. — Грязный Нортон?

— В этом что-то есть, — ответила она. — Интересный вариант.

— Не для меня, — сказал я и повесил трубку.

Следующей стала сотрудница «Уорнер бразерс». Ей сюжет тоже показался слишком добрым для фильма. Я действовал по аналогичному сценарию: все объяснил, рассказал. В конце концов она сказала:

— Мне нравится. Как вы думаете, может, заставим кота заговорить?

— Как в фильме «Кто сказал мяу»?

— Точно, — ответила она.

— Кладу трубку, — сказал я.

Третий звонивший работал в «Имэджин фильм». Действовали по проверенному сценарию. Она мне: «Слишком мягко», я ей: «Вот как надо снимать фильм». Никогда не забуду слов агента. «Мне нравится», — сказала она. — «Действительно нравится». Внимание: фраза «мне нравится» не несет абсолютно никакого смысла. Режиссеры хотят, чтобы вы их любили, поэтому никогда не критикуют открыто. Просто потом они отказываются отвечать на телефонные звонки, намекая, что им не интересны ваши проекты.

— Но, — продолжила девушка, — вы должны мне помочь.

— Готов сделать все, что угодно, — пообещал я.

— Что делать, если босс придет ко мне и спросит, чем сюжет отличается от комедии «Тернер и Хуч»?

— Вы имеете в виду детектив, где играет Том Хэнкс, о полицейском и его собаке?

— Угу, — ответила она.

— Да, сложный вопрос, — признался я. — Как насчет того, чтобы просто сказать, это не детективный триллер, в фильме нет полицейского и собаки?

— Не знаю, поможет ли, — ответила девушка.

После беседы я позвонил агенту и сказал, что больше не хочу вести переговоры об экранизации книги. Пусть Нортон не оставит отпечатков своих лап на Аллее звезд перед Китайским театром Манна, как-нибудь переживем. По крайней мере я уж точно не умру от отчаяния.

Отказ от съемок вовсе не означал потерю народной любви и почитания. Мы получили более тысячи писем от прочитавших книгу «Необыкновенный кот и его обычный хозяин: история любви». Периодически кто-нибудь говорит, что книга понравилась. В основном читатели задают вопросы о Нортоне или просто хвалят его, некоторые шлют подарки. Нортон получил собственный кошачий паспорт (мне сказали, что нынче это модно), недавно вышел сборник стихотворений, посвященных Нортону, где есть несколько воодушевляющих произведений, достаточно мило оформленных. Одна женщина прислала Нортону посылку с несколькими банками «Паунс», симпатичной солонкой (не задавайте вопросов, я просто перечисляю), елочной игрушкой и фотографией собственного кота. Поклонница была уверена, что Нортону будет интересно увидеть ее питомца.

Многие присылают фотографии собственных кошек и котов. Я рад, что обращение обычно начинается со слов: «Дорогой Нортон, я знаю, что мой маленький (заполните пропуск соответствующим именем: Нарцисик, Сарж, Эзекиил) не такой красивый, как ты, но…»

Практически все письма очень хорошие.

Читателей тронул мой рассказ о смерти отца, они выражали соболезнования и писали, что, разделив мое горе, им стало легче справляться со своим. Многие сообщения начинались со слов: «Дорогие Питер и Нортон. Простите за фамильярность в приветствии, но мне кажется, я вас знаю уже много лет. Вы мои старые добрые друзья». Удивительно большое количество писем было адресовано просто Нортону, Саг-Харбор, Нью-Йорк. Не спрашивайте, как работники почты узнавали, куда доставлять письма, но корреспонденция приходила.