Питер Гитерс - Кот и хозяин. История любви. Продолжение

Пару дней Нортон провел в Раматюеле, фешенебельном городке около Сен-Тропе. Мой друг, писатель Эдвард Бэр, много лет назад жил в Париже, но в 1966 году купил за сорок долларов дом в Раматюеле. Простой маленький особняк, в прошлом гостиница, с шестью или семью спальнями, профессионально оборудованной кухней, включая малую холодильную камеру, бесчисленным количеством кладовых и кабинетов, балконом с видом на Сен-Тропе и Средиземное море, с бассейном и спускающимися вниз садами, которым мог позавидовать сам Версаль. Вот такая история.

Нортону, завсегдатаю модных курортов, Раматюель понравился, но Сен-Тропе все-таки больше. Кот любил сидеть в бухте и потягивать льежуа [24] Льежуа — кофе со взбитыми сливками и яичным желтком. Подается с кусочком бельгийского шоколада. — нечто среднее между холодным кофе и кофейным мороженым с фруктами, первый не шоколадный напиток, по которому мой друг сходил с ума.

Другими словами, Нортон был намного более опытным путешественником по югу Франции, чем американские гости, приехавшие на рождественскую неделю.

Мы решили сделать первую остановку в Ницце и погулять по старому городу. Все шло замечательно, пока Норм, забыв, что не знает французского, не вступил в беседу с продавцом одного из магазинов. Мой друг покупал подарки, когда к нему обратились по-французски. Отказавшись признать, что не понимает, Норм кивнул и ответил: «Да, немного». Женщина смутилась, поскольку спрашивала, завернуть ли подарок.

Попробуйте немного завернуть покупку!

Полная сил и энергии, наша компания отправилась на обед в Италию. Кстати, собираясь в поездку, мы решили действовать спонтанно и делать все, что душе угодно. Итак, сначала надо было поесть. Мы сели в машину и через полчаса приехали в город Вентимилью, итальянско-французский эквивалент Тихуаны, где мы с Дженис и Нортоном уже бывали несколько раз. Признаюсь, в период жизни во Франции мы превыше всего ценили спонтанность, когда могли, например, поехать пообедать в Италию. Вентимилья — милый город, не Рим, не Верона, не Венеция, но Италия! Разве плохо?

Мы очень хорошо пообедали в ресторане у моря, Нортон получил целую тарелку креветок с чесночным соусом. Кот чувствовал себя комфортно, немного побродил по залам, познакомился с посетителями, лениво забрел на кухню, проверить, что еще можно съесть, кроме пасты. Подкрепившись, наша группа занялась тем, что делают все туристы в Италии: мы два часа простояли в очереди в попытке поменять франки на лиры, а затем пошли на рынок купить немного местных продуктов. На рынке Нортон чуть не стал причиной начала Третьей мировой войны.

Пока мы шли за продуктами, мой маленький друг сидел в сумке, высунув голову. Итальянцы, как и французы, очень тепло относятся к кошкам и собакам и не видят ничего странного в том, что кот может прийти в ресторан.

Как только мы оказались на территории рынка, один из торговцев предложил Нортону свежую сардину. Нортон посмотрел на него как на сумасшедшего, обнюхал рыбу, отвернулся и уставился на итальянское мороженое — джелато.

— Что с ним? — спросил торговец. — Моя рыба его не достойна?

— Ну что вы, конечно, нет — поспешил разубедить его я. — Он просто не любит рыбу.

— Это кот? — поинтересовался торговец рыбой.

— Да, кот, — подтвердил я.

— Тогда он должен есть рыбу.

— Знаю, что должен. — В этом месте я философски пожал плечами в надежде, что это сработает с итальянцами (при общении с французами помогало). — Но, боюсь, ему больше нравится мясо.

Необходимо сделать маленькое отступление и отметить, что я разговаривал, как Норм. Не зная ни слова по-итальянски, я смешивал английские слова с французскими и сдабривал смесь итальянским акцентом.

— Это рыбный рынок, — сообщил парень.

К этому времени нас уже окружили другие торговцы, узнать, в чем дело. Никто не хотел видеть здесь кота, который не любит рыбу.

— Да, — проворчал другой торговец. — Зачем тащить на рыбный рынок кота, который не любит рыбу?

Улыбаясь торговцам, я сквозь зубы промычал: «Нортон, сладкий котик, пожалуйста, съешь сардину». Нортон был непреклонен. Мой сладкий котик не любит рыбу. Когда торговец снова протянул ему сардину, кот сжал челюсти. Слава Богу, в эту минуту появилась Дженис. Она взяла меня за руку, кота за лапу и вывела на свет в безопасное место, предотвратив скандал и драку.

— Что происходит? — потребовала объяснений Дженис.

— Кот слишком разборчив в еде, — ответил я, показывая на серого друга. — Он не виноват.