Василий Ливанов: Люди и куклы (сборник)

Елена.Именно поэтому я обязана ехать.

Протей.Я не пущу тебя.

Елена молча смотрит на Протея.

Прости. Я люблю тебя, Елена.

Елена.И я люблю тебя, мой Протей. Мне надо спешить. Прикажи снарядить корабль.

Протей.Я не представляю, что ты им скажешь.

Елена.Что я им скажу?

Елена выходит к рампе. Свет на сцене медленно гаснет. Елена стоит одна, окруженная тьмой.

Женщины моей родной Спарты! Вы узнаете меня? Вы непременно должны меня узнать. Сейчас это очень важно и мне, и вам. Узнали? Так вот: не верьте женщине, которая говорит, что ей нужно немногое — быть любимой. Нам, женщинам, нужно гораздо большее — чтобы мы сами любили. Хотя это трудно и даже опасно. Потому что люди, не способные полюбить, пользуются чужой любовью как средством для достижения своих низких целей. Алчность, ненависть, зависть, злобу такие люди наряжают в прекрасные одежды любви.

Из темноты появляется Эфра.Она подходит к Елене.

Эфра.Пойдем, Елена. Бабы — дуры. Они только мужчинам все прощают, а друг дружке — никогда. Пойдем, а то… а то ты простудишься… (Плачет.)

Елена.Оставь, Эфра. (Эфра уходит во тьму.) Вас обманывают. Разве женщина может стать причиной кровавой войны, где погибают наши отцы, мужья, сыновья, братья? Где погибает любовь женщины? Где может погибнуть тот единственный, еще не встреченный вами, предназначенный вам судьбой? Где погибает Надежда — самый верный защитник женской любви?

Не позволяйте обмануть вас снова!

Из темноты выступает Агамемнонв сопровождении Ахилла.Оба в полном боевом уборе.

(Агамемнону) Как хорошо, что ты здесь. Ты мне сейчас поможешь добраться до правды. Агамемнон.Это ты мне говоришь? Ты, Елена, как этот… этот… (Смотрит на Ахилла.)

Ахилл.Надоело подсказывать.

Агамемнон.Короче говоря, меня убили. Дома, в Микенах. Моя жена Клитемнестра вместе с этим брюнетиком… как его… (Агамемнон смотрит на Ахилла. Тот отворачивается.)

Агамемнон.Ну ладно, не важно. Теперь я только тень.

Елена.А я? А я? Я ведь живая… Или я тоже тень?

Агамемнон.Не знаю. У нас тут об этом не разговаривают.

Ахилли Агамемнонуходят во тьму. Ахиллбольше не хромает.

Елена.Неужели меня казнили? За что? Этого не может быть! Разве смертью можно защитить жизнь? Где Менелай? Протей, любовь моя! Мои дети, мои мальчики… Что будет с ними? Я ничего не понимаю. Кто мне все объяснит, чтобы я поняла, поверила, простила?

Елена замолкает. Издали доносятся звуки флейты. Мелодия вырисовывается все явственней. Музыкант, тот самый флейтист, который играл Протею, медленно подходит к Елене, не прекращая игры. Он играет, пальцы легко танцуют на флейте, а Елена молча слушает, склонив голову. Постепенно все погружается во тьму, в которой звучит, замирая, голос флейты.

Конец пьесы

Подлинное письмо В. И. Ульянова от 1910 года.

Переехав во Францию, одессит Цитрон поменял фамилию на Ситроен.

Г. К. Честертон (1874–1936) — английский писатель.

Здесь и далее воспоминания Е. К. Ливановой цитируются по книге: Б. Ливанов. M: Изд-во ВТО, 1984.

Пастернак Б. Поэмы. М.: Советский писатель, 1933.

Борис — Ливанов; Ал. Ник. — Толстой; Ал. Тихонов — критик (не путать с поэтом Ник. Тихоновым).

Письма Пастернака даются в орфографии и манере автора. — В. Л.

Ольга Михайловна Фрейденберг — двоюродная сестра Б. Пастернака, профессор древних языков.

В Лаврушинском переулке, где жил Пастернак.

Храпченко М. Б. — в 1939–1948 гг. председатель Комитета по делам искусств при Совете министров СССР.

Сахновский В. Г. — режиссер МХАТа.

Вит. Як. — Виленкин, помощник Немировича-Данченко по литературной части. Крестик, поставленный Пастернаком около имени-отчества Виленкина, обозначает знак особой осторожности. Немировича-Данченко окружали всякого рода помощники. Некоторые из них фиксировали каждый шаг Немировича-Данченко, записывали каждое слово, так сказать, «для истории». Мхатовские остряки, очевидно, не без оснований злословили, что этими записями постоянно интересуются не только в театральной среде.