Василий Ливанов - Люди и куклы (сборник)

Вера Викентьевна.Действительно, невероятно. (Улыбаясь.) А как зовут вашу испанку — уж не Кармен ли?

Нестеров.Не верите? Я сам себе не верю. А зовут ее не Кармен — Анита.

Вера Викентьевна.Из республиканских детей?

Нестеров.В университете учится, филолог. Анита Санчес. Правда звучит красиво?

Вера Викентьевна.Конечно, очень красиво. И девушка красивая?

Нестеров.Очень.

Пауза. Едят.

Вера Викентьевна.Список продуктов члена ГКО и военного совета фронта читать, конечно, очень скучно. Но давайте попробуем преодолеть эту скуку вместе. (Убирает папки.) Если в дело группой наблюдения включены одновременно реестр продуктового рациона члена Государственного комитета и список того, что было у него на столе, — я бы сразу же сравнила эти два документа. Нестеров.Давайте.

Оба склоняются над папкой, Вера Викентьевна водит рукой по списку.

Совпадает, совпадает… тоже совпадает… А это откуда?

Вера Викентьевна.Что вы имеете в виду?

Нестеров.Вот. Второй день за ужином — напиток «Виски» английского производства. А в реестре, кроме водки, ничего не указано. Проглядели?

Вера Викентьевна.Исключено. Может быть, трофейное?

Нестеров.Исключено. Наши части вышли на рубеж за пять дней до этого, и в соприкосновение с немцами не входили. Я и без документов прекрасно помню обстановку. И союзников в частях не было, мы их до открытия второго фронта в глаза не видели.

Вера Викентьевна.Кто не видел, а кто, может, и видел.

Нестеров.Ага… Значит, из-за этой мелочи нужно заново теперь отрабатывать все контакты?

Вера Викентьевна.А вы — способный! Лаврентий Павлович вас правильно выбрал.

Нестеров.Ну, вы мои способности не преувеличивайте. Просто я один из немногих живых свидетелей этих событий. Начальник дивизионной разведки как-никак!

Вера Викентьевна.Тогда — счастливого улова.

Нестеров.Вы меня, как рыбака, напутствуете.

Вера Викентьевна достает с полки брошюру, открывает заложенную страничку.

Вера Викентьевна (читает). «…Я позволю себе сравнить работу агентурно-оперативной сети с сетью рыболова. Десять раз закинет он сеть — на одиннадцатый поймает щуку. И чем больше сеть и мельче клетка, тем больше улов. Этот принцип как принцип никем, нигде и ничем не опорочен».

Нестеров.Сталин?

Вера Викентьевна.ЛПБ.

Нестеров.Тоже здорово.

Вновь склоняется над папкой.

Конец третьей картины.

Момуловв белой черкеске и черном бешмете со знанием дела начищает маршальский штиблет. Появляется Кобулов.

Кобулов.Здравствуй, трудовая пчелка!

Момулов будто не слышит приветствия.

(Подходя.) Слушай, Джафар, я тебе деньги должен был сегодня вернуть. Извини, не получается… Но мамой клянусь, через неделю получишь все до копейки вместе с процентами. Договорились?

Протягивает Момулову руку. Момулов жмет ее медленно, с такой силой, что Кобулов складывается пополам.

Отпусти, ты с ума сошел! Больно!

Момуловубирает второй штиблет и уходит.

(Глядя вслед и поглаживая пальцы, тихо.) Говночист!.. (Уходит.)

Гостиная в доме Берии. Ковры и оружие на стенах, кальян, китайские фонарики и черная лаковая ширма с драконами. У зеркала в шелковом халате Берия. В руках у него пачка скрепленных листков. В глубине сцены — безмолвный Кобулов.

Берия (глядя в зеркало, гневно, сначала вполголоса). Как ты посмел… Как ты смог… Как тебе позволила твоя черная совесть… (Поворачивается к Кобулову, громко.) Как ты посмел предположить, неблагодарная свинья!.. Нет, что-то не то… (Задумывается, шепчет про себя.)

Кобулов.Может быть, так: как ты посмел обмануть мое доверие!

Берия.Доверие — это годится. (Громко.) Как ты посмел обмануть мое доверие, мерзавец, шпана, сопляк, — нет, слабо, слабо. Кобулов. Может быть: мудак? Нет, это не из моего лексикона. Собачий сын… Щенок… Щенок! Это классика. (Кричит.) Как ты посмел обмануть мое доверие, щенок!

Кобулов.Папа лучше, чем у Тарзана! (Хохочет.)

Берия.Папа, папа… Между прочим, по части папы. Что ты там за историю наплел своему новому закадычному дружку про нашу с тобой педагогическую поэму? Э? Момулов! (Входит Момулов.) Ты знаешь, как судьба свела нас с Богданом Захаровичем?