Элли Ньюмарк - Сандаловое дерево

Полы здесь каменные, прохладные, а стены украшают головы убитых на охоте животных. Кругом полно прекрасной массивной мебели, столов с мраморными столешницами, заполненных цветами японских ваз. Все это так по-английски и вместе с тем — иначе.

В мой первый день в спальню с огромной кроватью под москитной сеткой меня сопровождали целая череда носильщиков и босоногая молодая женщина в белом сари. Я оглядела просторную комнату с высокими деревянными панелями и массивной дубовой альмирой. Я бы и не поняла, что нахожусь в Индии, если бы не стекавший по спине пот и москитная сетка. А еще женщина в белом сари, наполнявшая розовой водой латунный таз. Большой тростниковый веер — панке — поскрипывал вверх-вниз у меня над головой, перемешивая знойный воздух. Я проследила взглядом, куда идет веревка от опахала, и увидела маленького смуглого мальчика, сидевшего в углу комнаты. Потом я узнала, что в некоторых домах в стенах просверливают дыры, чтобы слуга мог управлять веером, находясь за пределами дома. Однако местные, те, кто прожил в Индии достаточно долго, настолько не стесняются своих слуг, сидящих здесь же в комнате, что обращают на них внимания не больше, чем на многочисленные стулья и скамеечки для ног. Темные фигуры бесшумно скользят вокруг, входят неожиданно и неслышно, но никто не замечает их.

Я присела на кровать, не вполне понимая, что же делать дальше. Носильщики оставили мой багаж на полу комнаты, но станет ли эта женщина в сари распаковывать его, как это обычно делает горничная для своей леди в Англии? Я потянулась, чтобы расшнуровать ботинки, но она — моя прислуга, как я теперь поняла — уже стояла у моих ног с тазом ароматизированной воды. Она улыбнулась, мягко отведя мои руки, и сама сняла мои ботинки. Я попыталась представить милую, веселую Кэти столь же услужливой и только улыбнулась.

Девушка отправила из комнаты мальчика и жестом попросила меня встать. Потом помогла мне раздеться до сорочки, чтобы освежить меня розовой водой. Было так жарко, я устала и чувствовала себя одиноко без Кэти, и сердце болело, скучая по Фелисити. Я застонала, когда служанка прикоснулась к моему лицу прохладной губкой. Когда она закончила обмывать меня, то поклонилась, словно я оказала ей честь, и, захватив таз и ведро, покинула комнату.

Я забралась на кровать, опустила москитную сетку и легла, раскинув руки и ноги. После месяцев, проведенных в гамаке, настоящая кровать казалась невероятной роскошью. Я лежала, удивляясь тому, что до сих пор не ценила ее по достоинству. Мальчик, наверно, вернулся к опахалу, так как тело мое ощутило ритмичное движение воздуха. Думаю, я могла бы умереть от наслаждения в этот момент, но…

О, Кэти…

Я смотрела на провисающий надо мной сетчатый полог, радовалась благополучному завершению путешествия и комфорту приюта, но никак не могла избавиться от ощущения, что все движется, что кровать покачивается — на океанских волнах или шестах паланкина. Ни ум, ни тело не знали, где это происходит.

Март 1856

Все как в Англии. Каждый вечер мы едим вариации одного и того же обеда: суп, за которым следует рыба, отбивные, переваренные овощи, а затем пудинг и портвейн. Как полагает «бывалый» лорд Чэдуик, обильное потребление мяса и вина — лучшая мера для сохранения здоровья. Интересно только, почему никто до сих пор не удосужился заметить, что индусы в этой стране отлично обходятся более легкой пищей из риса и овощей уже тысячи лет, не страдая от тех болезней, которым в большинстве случаев подвержены англичане.

Прошлым вечером, пока я трудилась над бараньей отбивной, корочка жира на ней начала постепенно белеть и затвердевать наподобие свиного сала, а лорд Чэдуик наклонился ко мне и заговорщически подмигнул. «Сытная еда очень важна, — сообщил он. — Голландцы говорят, что если бы мы могли поменять нашу кровь на местную, то получили бы защиту против всех болезней, но не стоит этому верить. — Он резко кивнул. — Мясо и вино — вот беспроигрышный билет. Так что подналягте, моя девочка».

Лорд Чэдуик спросил, не собираюсь ли я возвратиться в Калькутту вместе с Фелисити после того, как пережду жару в горах. Если девушке не удается найти себе мужа там, она возвращается в Калькутту на прохладный сезон, чтобы посещать балы и развлечения с расчетом на достойное предложение. Помня о том, что Фелисити не собиралась возвращаться, я ответила, что где бы ни была Фелисити, я буду вместе с нею. После обеда я люблю погулять в саду и частенько ловлю заманчивые запахи местной стряпни. Вот присоединюсь в горах к Фелисити, и она познакомит меня с индийской кухней, так как тяжелая английская пища совершенно не подходит здешнему климату, что бы там ни говорили «бывалые».