Якоб Аржуни - Идиоты. Пять сказок

Фрау Радек поднялась со скамейки и побрела дальше. Выйдя из парка, свернула на какую-то улицу. Она была здесь полгода тому назад, когда смотрела однокомнатную квартиру, вскоре после того, как Виктор купил себе дом в Париже. Потому что, так ей тогда взбрело в голову, ей больше не нужны были ее пять комнат. Она ведь может занять две или три комнаты в доме Виктора и будет лишь изредка наезжать в Берлин. Это было сразу после того, как Виктор позвонил. Почти два года ничего, и вдруг:

— Я слышал, ты закрываешь магазин?

Вот видишь, подумала она, ты никогда не хотел этого признавать, но это не просто какой-то магазин, это — «Бандьера росса», и все говорят о том, что он закрывается. Но ответила она иначе:

— Что, теперь тебе грустно? Мог бы еще успеть заглянуть.

— Мне не грустно. Я просто спрашиваю, что ты собираешься делать без магазина.

— Обо мне не волнуйся. У меня тысяча планов. Может, выучусь играть на гитаре и запишу собственный диск…

Она рассмеялась, хотя на самом деле говорила всерьез.

— Ну-ну… — только и сказал Виктор, но она знала, что это произвело на него впечатление. В конце концов, это тоже кое-что значит: старуха, которая всем покажет, как надо работать. Особенно что касается текстов, тут у нее было несколько идей. И мелодий — что ни говори, двадцать восемь лет ежедневного общения с музыкантами и покупателями; конечно, она знала лучше любого другого, что нужно, чтобы люди подхватили песню. Виктору еще придется с ней считаться. Может, поэтому он так сдержанно отреагировал. Так сказать, сильный конкурент.

— Ну, тогда все хорошо. Я думал, ты обанкротилась.

— Обанкротилась? Я? — Она снова рассмеялась. — Ты был бы доволен!

— Что? Нет. Собственно, мне это совершенно безразлично. Вот только Наташа подумала… А, все равно.

У него был утомленный голос. Вероятно, из-за Наташи. Она и впрямь утомляла. Поэтому он, наверно, и позвонил: не знал, что делать дальше со своей жизнью. А к кому обращаешься в таких случаях? Разумеется, к тому, кто тебе ближе всех. Но все равно: она не даст ему так быстро закончить разговор, ведь он не давал о себе знать почти два года.

Она сказала как бы вскользь:

— Я думала, может, мое банкротство стало бы для тебя наконец-то победой надо мной, о которой ты, кажется, мечтаешь много лет.

— Ах да. — Казалось, Виктор отодвинулся от телефона. — Ну, не знаю, если ты еще не передумала разговаривать с ней…

— Ну-ну, не надо сразу же заканчивать разговор! Виктор! Пора перестать убегать от своих проблем!.. Виктор!

— Алло?

А этой что надо?

— Привет, Наташа! Давно мы не разговаривали. — Все очень дружелюбно. Перед ней она просто обязана сохранять достоинство.

— Ну да, все так сложно.

Сложно? Что сложного в том, что она и Виктор поссорились? Такое бывает. Но эта вот бабенка, наверно, думает, что мир перевернулся.

— Ох, я Виктора знаю немного дольше, чем ты… Все совершенно нормально.

— Ага. Во всяком случае, у тебя, видимо, все не так уж плохо.

— Плохо? С чего бы это?

— Из-за магазина. Это же твой магазин.

— Но, дорогая, моя жизнь так богата, магазин был только одной важной ее частью. Но есть еще много другого, не менее важного, и у меня наконец появится для этого время. Не знаю, можешь ли ты это понять.

Тут Наташа вздохнула. Она это любит. И всегда так страдальчески. Больше всего хотелось ей сказать: «Побольше оптимизма, деточка! Побольше энергии. Посмотри на меня. С твоими вечными страданиями ты Виктора надолго не удержишь, это я могу тебе обещать».

— Я стараюсь, — ответила Наташа. — Виктор тебе рассказал, что мы купили дом в Париже?

На мгновение у нее перехватило дыхание.

— …Что вы сделали?!

— Что ты кричишь? В чем дело?

— Купили дом?! В Париже?! А кто будет за него платить?!

— Ну… Он уже оплачен.

— Уже оплачен!

Ради Бога… Виктор! Так вот почему он позвонил: «Мы купили дом в Париже» . Ей просто смешно. У кого же были на это деньги? У этой кровопийцы, что ли? С ее крошечным адвокатским жалованьем? Адвокат по делам беженцев. Ну, значит, они кое-что зарабатывают! Наверняка больше чем достаточно, чтобы покупать дома в Париже!

— А потом?

— Что потом?

— Когда денег больше не будет? Париж ведь очень недешевое место! И кроме того, когда вы расстанетесь, кому будет принадлежать дом?

— Слушай, я ведь хотела тебя пригласить на пару дней. Попробуй, может, получится установить хотя бы наполовину цивилизованные отношения. Но раз так…

Вот снова, нет у нее ни сердца, ни сострадания!