Зиновий Зиник - Эмиграция как литературный прием

Эти слова Пии Пэра оказались пророческими и по отношению к ней самой. Ее роман был переведен на все, практически, европейские языки и должен был выйти в свет по-английски в Нью-Йорке и в Лондоне, когда, неожиданно для всех, на Пию Пэра посыпались обвинения в плагиате. Пии и в голову не приходило, что такая мифологическая фигура XX столетия, как Гумберт Гумберт, начнет вдруг защищать свои авторские права и требовать потиражных. Пия заявила, слишком поспешно, пожалуй, что готова вообще отказаться от гонорара. Но Набокова-младшего все это не удовлетворяло. Более того, в своих публичных высказываниях о писательнице Дмитрий Набоков перемежал обвинения в плагиате оскорбительными каламбурами, вроде игры слов на фамилию Пэра (по-итальянски «груша»). Отзывался о «Дневнике Ло» как о «жалкой карикатуре на высокохудожественный стиль» Набокова и как о дешевой «клубничке» тот самый Дмитрий, который в годы своей юности (в той же Италии) устроил у себя на квартире импровизированный конкурс на роль будущей кино-Лолиты; когда Набоков-старший узнал об этом из газет, он сделал сыну строгое внушение в письменном виде.

Крупные издательства Нью-Йорка и Лондона не проявили, однако, должной моральной стойкости (в духе Набокова-старшего) и отказались от публикации «Дневника Ло» во избежание скандала (если начинается судебное дело о спорности какой-то публикации, весь тираж следует убрать с книжных прилавков). Спас положение Барни Россет, глава издательства «Foxrock» (в прошлом «Grove Press») — того самого американского альтернативного издательства, что первым напечатало того же Генри Миллера и Уильяма Берроуза, Беккета и Лоренса Даррелла. Издательство это в свое время тесно сотрудничало — не без конфликтов — с уже знакомым семейству Набоковых издательством «Олимпия-Пресс» Мориса Жиродиа. Для Барни Россета спасти скандальный роман «Дневник Ло» было мероприятием чуть ли не ностальгическим. И он придумал как.

Во-первых, Россет уговорил Дмитрия Набокова принять часть авторского гонорара и потиражных за «Дневник Ло» в качестве компенсации за ненамеренное нарушение авторских прав на «Лолиту». Эти деньги Дмитрий Набоков тут же передал в благотворительный фонд ПЕН-клуба. Но, главное, барни Россет догадался превратить околосудебную склоку между Пией Пэра и Дмитрием Набоковым в жанр литературной полемики. Дмитрий Набоков согласился написать свое собственное полемическое предисловие к «Дневнику Ло». Пии Пэра предлагалось написать послесловие, излагающее авторские мотивировки ее пародии на «Лолиту». Ни Дмитрий, ни Пия не должны были заранее знать о содержании сочинения другого. Книга вышла в конце прошлого года с предисловием Дмитрия (с моей точки зрения, «жалкая карикатура» на высокохудожественный эпистолярный яд Владимира Набокова) и без послесловия Пии Пэра. Дело в том, что Россет нарушил свое обещание и заранее передал в руки Дмитрию Набокову экземпляр послесловия Пии. Дмитрий в результате получил дополнительный козырь в этой полемике, и в его предисловии появились новые унизительные колкости насчет мнений и идей автора «Дневника Ло». Пия резонно возмутилась и прервала всякие контакты с Барни Россетом, что сильно повредило распространению тиража ее книги. Взбешенный издатель заявил, что с аналогичным омерзением он относился до этого лишь к одному из своих авторов — Адольфу Гитлеру, когда издавал «Mein Kampf» (гонорары пошли в пользу жертв геноцида). Трудно было ожидать иного: Барни Россету было важней сохранить добрые отношения с наследниками Набокова, а не с бабочкой-однолеткой итальянской литературы. Эти крупные воротилы литературными наследиями превратили остроумного автора в обезьянку, нарисовавшую для себя клетку, где она же и оказалась в одиночном заключении. Вся эта полемика была в конце концов опубликована в том же журнале «Evergreen» (его владелец — все тот же Барни Россет), на страницах которого когда-то полемизировали Набоков-старший и Морис Жиродиа. Морис Жиродиа на посту главы «Олимпия-Пресс» сам сочинял заранее и полемику, и буклеты о еще не написанных, но якобы уже опубликованных порнографических бестселлерах и продавал будущий тираж богатым любителям «клубнички», чтобы затем, из этих самых денег, платить гонорар тем полуголодным американцам в Париже, кто готов был сочинять эту запланированную на несколько лет вперед порнопродукцию. Но занимались подобной эпистолярно-редакционной фальсификацией не только порнографы и жулики.