Эдуард Лимонов - Апология чукчей

Итак, первая прописная истина: выбирайте щенков. Еще теплых, только от мамы. У них не было травм. Жизнь, как правило, не нанесла им еще ударов. Если же вы подбираете на морозной улице красивую взрослую собаку she с ошейником и потерянными испуганными глазами, понятно, что вы берете травмированное существо. Глубины ее травм вы не знаете, только догадываетесь, что не раз она была избита, не раз изнасилована. В переводе с собачьей на человечью природу уже к двадцати пяти годам, и уж точно к тридцати годам, почти каждая женщина аккумулирует, как правило, увесистый печальный опыт отношений с мужчинами. Целый груз. В лучшем случае у нее была несчастная любовь. К тридцати женщину уже, как правило, несколько раз бросили. (Заметим здесь сходство словарей: «брошенная собака» и «брошенная женщина».) В соответствии со своим негативным опытом она смотрит на мир пессимистично. Поэтому ясно, что веселой и красивой ваша жизнь с этой женщиной не будет. Что в постели, что вне постели. А каждому хочется, чтобы жизнь была и веселой, и красивой. И в постели, и вне постели. Грустный секс с объектом, которого жалко? Такая ситуация удовлетворит лишь особого мужчину — большого любителя грусти.

Что касается look, не так уж он и важен. Забавная прелесть околосовершеннолетней she dog вполне может соперничать с телом прекрасно расцветшей женщины в ее двадцать пять — тридцать, впрочем, от них получаешь различные удовольствия. Хорош и первый, и второй возраст. Но за тридцать лет лучше не заглядывать, вовсе не потому, что женщина так уж успевает постареть к этому возрасту, а потому, что постарела ее душа. А ведь на самом деле, вопреки общепринятому мнению толп и учебникам сексологии, совокупляешься-то с душой! В душе she dog после тридцати — мрачновато, и хорошо еще, если это только скептицизм. Чаще всего мировоззрение такой дамы — пессимизм, а то и цинизм, недоверие к мужчине, а то и враждебность ко всем мужчинам. Я лично стараюсь избегать женщин после тридцати, а когда увлекаюсь и нарушаю свои собственные правила, то ничем хорошим это не кончается, как в моем стихотворении. Кончается лишь констатацией грустного факта.

Теперь на свадьбы арендуют длинные лимузины-сороконожки, где, видимо, внутри передвигаются согнувшись, пока доберутся до своего места. Едут, если в Москве, то на Красную площадь, на Воробьевы горы — пейзаж оттуда поганый, бараки какие-то видны, а если в Питере, то едут к памятнику Петру I, к Медному всаднику. В годы моего детства брачующиеся в предместье Харькова, называемом Тюрина Дача, приезжали к пруду с минеральной водой, и жених при полном параде, черный костюм, галстук, взбирался на самый верх на вышку и прыгал в воду. За больных прыгали родственники. Сильная была такая традиция.

На свадьбах все напиваются и творят безобразия. Наутро чувствуют угрызения совести. Я был на свадьбе, где за одним длинным столом сидели мусульмане и пили морс и чай, а за другим — русские с водкой. И ничего, отпраздновали, в кафе на территории МГУ.

Раньше водоразделом, чертой оседлости, была армия. До армии обыкновенно парни не женились. Приходили из армии, тут-то, изголодавшись, и женились. А до армии редко кто рисковал, чтобы оставить юную жену на три года без присмотра. Это всё была народная жизнь. А народная жизнь всегда практична и учитывает человеческие слабости. По-научному народная жизнь называется «традиционализм».

Традиционализм был удобен для среднего человека. Брак обеспечивал мужу и жене обильный секс, если они этого хотели, и детей, необходимых для поддержания государства. Все были довольны и терпели, если вдруг не всегда были довольны или не совсем. Всё же лучше, чем рыскать в поисках партнеров и женщине и мужчине.

Особые люди: обыкновенно художники, поэты, актеры — жили менее традиционно, либо совсем нетрадиционно: успевали за жизнь побывать в нескольких брачных союзах, разводились, женились заново. Их называли «богема», по имени области в Чехии, откуда пришли в Россию и Европу цыгане. Впрочем, цыгане пришли не только оттуда.

Сейчас живут иначе. Раньше были «традиционалисты» и лишь немногие «богема». Сейчас все «богема» и лишь немногие живут законом, данным Адамом и Евой, то есть «традиционалистов» значительно преуменьшилось. Нравы стали такие, что брак стесняет многих. Скольких? У меня нет статистических данных, но, глядя вокруг себя, я обнаруживаю большое количество неудавшихся, распавшихся браков и лишь небольшое количество состоявшихся, то есть осуществленных: есть дети, брак длится.