Эдуард Лимонов - Титаны

Брат Женни, всесильный министр внутренних дел, не забыл о семействе. Его агенту Вильгельму Штиберу удается проникнуть в квартиру Марксов в Сохо под видом сочувствующего. Вот одно из его донесений в Берлин: «В частной жизни [Маркс] очень неряшлив, циничен, отвратительный хозяин. Он ведет богемную жизнь. Редко моется и меняет белье. Быстро пьянеет. Зачастую целый день слоняется без дела; но если у него есть работа, он сидит за ней днем и ночью. Ложится спать и встает, когда вздумается. Иногда не спит всю ночь и все утро, к полудню ложится на канапе не раздеваясь и спит до вечера, не обращая внимания на домашнюю суету. В его квартире нет ни одного целого предмета мебели. Все поломано, покрыто пылью, в большом беспорядке. Посереди гостиной стоит большой стол, покрытый подобием скатерти. На нем рукописи, книги, газеты, клочки ткани от шитья его жены, треснувшие чайные чашки, грязные ложки, ножи, вилки, свечи, чернильницы, стаканы, трубки, табачный пепел… все это вперемешку…» «Когда входишь к Марксам, дым от угля и табака ест глаза, точно в пещере, и ничего не видишь… Гостя приглашают присесть на детский стульчик, но он не вычищен, так что можно измазать брюки. Все это нимало не смущает ни Маркса, ни его жену».

14 апреля 1852 года умирает Франциска, ей едва исполнился год.

Но 16 января 1855 года рождается шестой ребенок, Элеонора.

В том же году в апреле умирает сын Эдгар. Из шести детей, таким образом, умерли трое. В 1855 году Карлу Генриху Мордехаю Марксу 37 лет. Молодость закончилась.

Дальнейшее широко известно.

В 1864 году 28 сентября происходит учредительное собрание Международного товарищества рабочих (Первого интернационала). Маркс становится полновластным хозяином этой организации.

В 1867-м в Гамбурге в сентябре выходит в свет первый том «Капитала» — главного труда Маркса. Во время написания книги и позднее Маркс страдал фурункулезом. Энгельсу он написал: «Надеюсь, буржуазия, пока жива, будет иметь причины вспоминать мои фурункулы».

В 1867‒1876 годах разгорелась борьба с Бакуниным за руководство Интернационалом. Оба были хороши. 15 июля 1876 года в Филадельфии Первый интернационал самораспустился, позабытый и Марксом, и немцами, и французами.

2 декабря 1881 года умирает Женни фон Вестфален, госпожа Маркс.

14 марта 1883 года скончался в Лондоне Карл Генрих Мордехай. Владимиру Ленину 13 лет.

Я убежден, что доктор Маркс не стал бы Идолом без Ленина. Он остался бы во времени исключительно как неяркая звезда: философ-экономист, в одном ряду с Рикардо, через запятую. Не осуществи противоестественной в России пролетарской революции апостол Маркса — Ленин. Ленин — это Святой Павел марксизма. Как не было бы христианства без Святого Павла, так не было бы и Идола Маркса без Ленина. Точнее, память о Марксе и марксизме сохранилась бы в пожелтевших журнальчиках и Богом забытых газетах, и только.

Близкие называли его Мишель. Михаил Бакунин родился в семье русского помещика в Тверской губернии в 1814 году в усадьбе Премухино. Умер Мишель в июле 1876 года в городе Берне, в Швейцарии, в больнице для чернорабочих, куда был помещен по его настоянию. За неделю до смерти он перестал пить и есть. Но все же согласился за мгновение до смерти поесть каши. Последними словами Мишеля были невероятные «Каша — это другое дело…»

Жизнь его, авантюристическую, можно сравнить с кашей таки. Прежде чем в нее углубиться, в эту кашу, полезно знать его внешность. В последние годы жизни он выглядел так:

«Это был гигант, огромный, могучий и тяжелый, который с трудом прошел бы не согнувшись в дверь обыкновенной квартиры… Все в нем было пропорционально, бюст, члены, и все в колоссальных размерах, так что когда он подвигался своей спокойной, размеренной и скорее медлительной поступью, шаги его были так широки, что спутник его принужден был почти бежать, чтобы от него не отставать. Огромная голова, покрытая целым лесом длинных всклоченных волос, не знавших гребенки, и борода, обрамлявшая нижнюю часть лица и часть щек… У него была калмыцкая внешность с приплюснутыми широкими чертами и выдающимися скулами… Глаза, небольшие, но сверкающие и подвижные, быстро меняли выражение… Рот имел ироническое или угрожающее выражение, но временами освещался женской улыбкой». «Зимой и летом он носил все тот же костюм, никогда не сменявшийся и состоявший из тяжелых, стоптанных сапог, в голенища которых опущены были панталоны, поддерживающиеся только нетуго затянутым ремнем: из серой развевающейся накидки необычной формы, без талии, застегнутой на одну верхнюю пуговицу. Бычью шею окутывал свободный, плохо повязанный кусок материи, из-за которой местами выглядывал ненакрахмаленный поношенный воротник, просившийся в стирку. На голове — знаменитая мягкая серая фетровая шляпа, имевшая такой вид, точно она никогда не была новой. Этих сапог, этих панталон, этой накидки, этого фуляра, этой шляпы Михаил Бакунин никогда не снимал, даже ночью, так как он спал нераздетый на доске, положенной на низкие козлы и покрытой тюфяком. Эти сапоги, эти панталоны и эта накидка хранили на себе следы грязи всех пережитых зим и пыли всех пережитых лет… точно так же и запущенная борода часто могла служить обеденным меню прошедшей недели». Этот уничтожающий и страннейший словесный портрет Бакунина набросал француз, член Парижской комунны Артур Арну, скрывавшийся в Швейцарии в городке Лугано, где жил с 1874 года Бакунин.