Денис Куклин - Могилы героев. Книга первая

- Глаза бы мои тебя не видели!

- Что же ты, Егорка, делаешь?- Покачал головой брат.- Рехнулся совсем, позоришь нас…

- А кто за барана заплатит?- Ввернул свое Фима.

Егор с трудом отдышался. В глазах у него постепенно прояснило. Он шмыгнул, вытер лицо ладонью. Кровь из носа бежала ручьем.

- За что, батя?

Вместо ответа отец выхватил из рук Фимы баранью голову и бросил ее на кровать.

- Уезжай из деревни, стервец!- И снова повторил:- Глаза б мои тебя не видели!..- И пошел прочь из дома.

Братан хотел что-то добавить, но лишь головой покачал и пошел вслед за отцом.

В комнате остались только дед да умывшийся кровью непутевый Егорка. Несколько мгновений они смотрели друг другу в глаза. Потом дед чего-то испугавшись, схватил с кровати злополучную голову и с неразборчивым бормотанием побежал за ушедшими.

- Да ты чё, батя?- Сказал Егор в пространство и все понял.

Отец его был нрава непреклонного, сказал – сделал. Слов на ветер не бросал. Идти и объясняться с ним, просить прощение было бессмысленно. Проклял. Не сказал только, как говорят иногда в кино: "Все, Егорка, нет у меня больше сына!"

Не так давно характер у Егора был в отца, да только водочка и жизнь озорная перекроили его в безвольного пьянчужку, ни гордости не осталось, ни совести. Воровать так воровать; убивать так убивать. И все же трудно сказать, почему он уехал. Может быть испугался, а может просто устал от жизни своей дурацкой. Но умывшись и переодевшись в чистое, он собрал в старенький рюкзак кое-какие пожитки, выключил в комнатах свет, отпустил с цепи Верного, чтобы не подох пес с голоду, и закрыл дом на замок.

Ключ от ворот бросил теще в почтовый ящик и пошел вниз по улице, не оглядываясь по сторонам. Вслед ему колыхнулась шторка в тещином окне. Зинка, видно, перекрестилась в мужнину спину.

Что он чувствовал, уходя из дому? Злость, разочарование, страх, пустоту или что-то другое? Бог весть. Но так завязался еще один узелок, и он появился у брата в Ситове за два дня до нового девяносто шестого года. Был он небрит и производил впечатление человека не вполне здорового. Глянул на брата искоса и опустил глаза:

- Здорово, Олега, на время примешь? Много места не займу.

- Проходи,- кивнул тот.- Надолго?

- Не знаю. Устроюсь на работу, перейду в общежитие.

- Что случилось, братан?

- Хреново мне, Олега. Ушел я от Зинки.

В полночь на Новый год он выпил бокал шампанского и с того времени следил за собой. Устроился на работу. Вскоре переехал в общежитие. И начал понемногу приходить в себя.

Называть отношения Ольги и Бородина любовью, значило обманывать и себя и других. Это была не любовь, а смертоносная удушающая страсть. Они убивали друг друга собственными телами, поцелуями, объятиями, ядами, сочившимися из самых темных уголков души. В конце концов, даже Норка поняла что эта связь для Ольги губительна. Поглощенная болезненным состоянием, она позже всех заметила возле сестры нового приятеля, но первая заговорила о нем. Их беседа закончилась ссорой. Ольга поначалу боялась волновать больную и сдерживалась, но спустя минуту все же нахамила ей и хлопнула дверью. Норка после ухода сестры немного поплакала - нервы с течением времени у нее совсем расшатались, а потом прилегла на кровать и незаметно заснула. В последнее время ей мерещились какие-то тени по углам и беспричинные страхи сжимали больное сердце.

Разговор этот случился в конце сентября, спустя месяц после свалившего Венеру приступа. Отца давно похоронили, но события того страшного дня все еще стояли перед ее глазами. Временами она даже боялась заснуть или просыпалась среди ночи, прислушиваясь к своему неровно бьющемуся сердцу. И от этого неравномерного стука в ушах ее разбивало недугом еще сильней.

Кирилл устроил стационар на дому, теперь в ее квартире всегда дежурила медсестра. Но улучшений время не принесло. Начинался психоз обычный у молодых людей не подготовленных к затяжным болезням. О чем Воронова предупредил после очередного осмотра седой очень опытный терапевт, которого тот привозил из областного кардиоцентра два раза в неделю. Произошло это уже в первых числах октября.

- Если она не сменит обстановку, а еще лучше климат,- сказал он,- возможны и нервные и психические расстройства. Я бы посоветовал вам серьезно обдумать мои слова.

- Хорошо,- кивнул Кирилл.- Я подумаю.

А еще через неделю оставив сеть магазинов и остальное хлопотное хозяйство на Ольгу и особо доверенных помощников, он увез Норку на черноморское побережье Кавказа.