Мария Галина - Гиви и Шендерович

— Не уверен, — вздохнул Гиви, — но попробовать можно. Только добровольно он не пойдет. Не тот темперамент. Ты дворец можешь взять?

— Вон тот? — Яни задумчиво поглядел на великолепные башни Ирама. — Да его с воздуха взять — раз плюнуть. И не такие брали. Там у них на крышах зенитки есть?

— Какие зенитки, слушай?

— Пулеметы?

— У них ничего нет! Даже, — он презрительно скривился, — джиннов нет. А уж выдрючивался — я крутой, я такой, я сякой!

— «Джинн» это что? — сморщил лоб Яни, — Гранатомет этот новый? Ну, раз нет, так и говорить не о чем. Давай, ребята! Пошел! Пошел!

Ребята бросились к вертолетам, придерживая береты, чтобы их не сдуло ветром от вращающихся лопастей. Вертолеты по одному начали подниматься в воздух. Гиви следил за ними, приоткрыв рот.

Это почище джиннов будет, одобрительно размышлял он.

— Давай, командир, шевелись! — прикрикнул Яни, — на месте разберемся! А ты, радость моя?

Яни сдвинул берет на затылок и, прижав Алку мускулистыми руками к не менее мускулистой груди, лихо взлетел на трап. Гиви отвернулся.

Он стоял так, пока Яни не скрылся в чреве вертолета, и готов был стоять так вечно.

— Македонский, — пробормотал он себе под нос, — тоже мне… Царь времен… Я-то точно знаю, что царь времен — это я.

— Командир! — крикнул Яни, высунувшись из люка, — вперед!

— Эх! — сказал Гиви и, поплевав на ладони, полез по трапу.

Машина взревела. Лопасти слились в один полупрозрачный круг.

Гиви нырнул в темную кабину, где фосфорически мерцали огоньки приборной панели, и плюхнулся на кожаное сиденье.

— Интересно, — заорал Яни, перекрикивая гул винтов, — как у них тут с нефтью?

Площадка на крыше дворца была словно предназначена для высадки десанта. Вертолеты по очереди зависали над ней, исторгая из чрева очередную порцию. Гивин вертолет был последним.

Стоя на плоской крыше Гиви огляделся.

Ирам сиял под ним, переливаясь изразцами, отблескивая черепицей крыш, осыпанный солнечной пылью, омытый горячим ветром пустыни.

Гиви вздохнул.

Деловитые израильские парни уже спустили по стенам канаты и теперь карабкались по ним, как мухи, проникая в узкие окна. Вниз сыпались пестрые стекла, выбитые крепкими локтями.

— Такая красота, — пробормотал Гиви, — эх! Жалко.

Яни хлопнул его крепкой рукой по плечу.

— Мир хижинам, война дворцам, командир, а?

— Ага, — печально отозвался Гиви.

Где— то внизу раздалась короткая автоматная очередь и жалобный звон разлетающейся черепицы.

— Они там ничего такого не натворят, твои ребята? — забеспокоился Гиви.

— Демонстрация силы, только и всего, — Яни поглядел на светящийся циферблат на запястье. — Порядок. Сейчас и мы пойдем.

— По веревкам? — оживленно осведомилась Алка.

— Нет, — отозвался Яни с явным сожалением, — ребята сейчас там все обработают и откроют нам вход. Это что, командир? Вон та башня?

— Обсерватория, типа того, — неопределенно ответил Гиви, — там местный звездочет обосновался.

— А! — Яни отцепил висящую на поясе рацию, — через нее и войдем! Она сообщается с основным корпусом?

— Вроде, да, — закивал Гиви, обрадованный, что не пришлось лезть по веревкам.

— Беседер! — Яни что-то коротко скомандовал в микрофон, — ну все, командир, пошли!

— Население надо бы успокоить, — озабоченно произнес Гиви.

— После успокоишь, командир! — отмахнулся Яни, — с утра пораньше выйдешь на балкон, скажешь речь! Громкоговоритель тебе выдадим… пошли, поглядим, где тут твой Александр Македонский засел.

— А… что, еще не нашли? — робко осведомился Гиви.

— Пока нет, — Яни пожал плечами, — ничего, командир, найдем! От нас не убежишь.

Алка продвинулась к краю крыши, осторожно глянула вниз. Ветер от лопастей вертолета живописно развевал пестрые шелка. Алка пыталась удержать одеяние, стягивая его плотнее ловкими руками, отчего плавные изгибы еще четче обрисовывались в лучах прожекторов.

— Ах ты, птичка! — рассеянно восхитился Яни, снимая автомат с предохранителя.

— Мишку надо обязательно найти, — деловито произнесла Алка, не менее рассеянно оглаживая складки на тонкой ткани, — иначе я за него не ручаюсь.

— Найдем, — согласился Яни.

— И учти, он, скорее всего в аффекте. Я его знаю, этого царя вселенной. При очередном жизненном крахе он просто звереет.

— Вырубим, — успокоил Яни.

— Я — царь вселенной! — безнадежно пробормотал Гиви себе под нос. Его никто не услышал.

Резная дверца обсерватории разлетелась с первого же удара.