Аглая Дюрсо - 17 м/с

По крайней мере, это выглядело лучше, чем гостиница.

Гений Шилов даже сказал, что он будет ответственным за эту деревню. И пожалуй, переберется жить на место работы. Тогда Танька быстро забила картинку на реке. А мне достались юрты на океане.

Только режиссер стоял мрачнее октябрьского ливня.

Он сказал, что это вообще — полное говно. Это какой-то макет компьютерной игры, мать ее.

Он заподозрил, что домики вчера построили. Уж больно они новенькие. И плетень не перекособрюченный. И в костре кости не валяются. И чугунки! Разве могут быть такие чугунки? Это какой-то магазин домашней утвари!

И — кстати. Где жители этого образцового поселения?!

— Больше жизни! — призвал всех режиссер.

И уехал в гетто. Потому что у него в гетто был отдельный барак с видом поверх колючей проволоки.

За три дня Саймон и разведчик (разжалованный за халатность в каптенармусы) так изгваздали деревню, что в нее было противно заходить. Они перекосили, а местами повалили плетень, вытоптали огород и залили свежую солому домиков так, что она побурела. Состав раствора они не выдавали, ссылаясь на ноу-хау. Они докатились до того, что пошли по саване собирать катышки диких серн и лепешки куду. Добытое они раскидали в загоне для скота, собираясь выдать это за аутентичное домашнее дерьмо.

Нас с Танькой отрядили собирать бэушную утварь. Утварь мы собирали под присмотром секретарши Белого Зулуса. Она, в отличие от Саймона, была настоящей черной зулуской сорока лет. И в отличие от него же единственным вменяемым человеком в его фольклорно-туристическом бизнесе.

Зулуска носила строгий английский костюм и сносно говорила на английском и зулу.

У нее было измученное заботами лицо. Потому что она взвалила на себя ответственность не только за сомнительное дело Саймона. Она тащила на своих плечах четверых детей, а также престарелую тетушку с ее маргинальным супругом. Собственно, к этой чете она нас и привезла в первую очередь. Она хотела помочь тетушке, потому что муж ее был совершеннейшим пропойцей и менял утварь на пальмовую водку.

Мы хотели поменять утварь на доллары, а это сильно меняло дело.

Старик завел нас в хижину, которая смотрелась гораздо аутентичнее изгвазданных каптенармусом домиков. Там было темно, на полу валялось какое-то немытое тряпье. Кухня была тут же: очаг, укрытый листами железа. На верхнем стоял чугунок со стряпней.

Танька сказала, что нам нужен такой же чугунок — закопченный и местами проеденный ржавчиной. Старик ее понял по-своему. Он выплеснул варево во двор, совершенно не обращая внимания на причитания своей многотерпеливой супруги. И вручил его нам в обмен на пятерку. Старуха понуро стояла у лужи своего варева. Потому что женщина в этих местах — никто. Но мы все-таки потихоньку дали ей десятку. Она немедленно сунула десятку в лифчик. Для приличия мы взяли изъеденную до трухи садовую лестницу и ногу целлулоидной куклы.

Мы еле втиснули эту чертову лестницу в пикап, утешая себя тем, что она станет апофеозом аутентичности.

А потом мы шарились по помойкам зулусских деревень. Мы оставляли машину в зарослях кукурузы и потихоньку пробирались на помойки. Там мы добыли осклизлое корыто, фрагменты деревянных тарелок и щербатый чугунный утюг. Утюг нам дался труднее всего. Потому что он валялся среди куриных потрохов. Танька чуть не плакала, она была готова пожертвовать находкой, лишь бы не лезть в отходы. Но мы нашли в сумке презервативы и натянули их на руки.

И вот тут-то нас поймал шаман.

Шаман был жителем этой деревни. И это был его утюг, его корыто, но, главное — это были его потроха!!! И он не желал вот так запросто отдать свою собственность людям с перепонками между пальцев! Потому что эти люди вполне могли составить ему конкуренцию, используя эффективную магию гадания по внутренностям.

Нам пришлось вступить с шаманом в самый дружественный контакт. Мы дали ему двадцатку.

И получили бонусную пробитую кастрюлю, черпак и старую кроличью шапку. (Забегая вперед, скажу, что шапка была забракована режиссером. Потому что, Доктор, мы приехали сюда снимать знойный водевиль невзирая на погодные условия.)

Слово за слово, мы отдали ему презервативы. Его ничуть не смутило, что они были использованы для копания в мусоре.

Напоследок шаман так расчувствовался, что решил нам погадать. Зулуска нас всячески отговаривала. Потому что у нее заканчивался рабочий день, и ей надо было забирать из школы младших. Но шаман затащил нас в хижину.