Бен Элтон - Два брата

— Понимаю. Это непросто. А теперь, наверное, уже и поздно.

Вольфганг и Фрида вовсе не собирались делать тайну из усыновления. Они хотели тотчас обо всем рассказать друзьям и родственникам. Стыдиться было нечего, наоборот, они гордились собой и сыном. Обоими сыновьями.

Но как-то упустили момент.

— А вообще, кому какое дело? — сказала Фрида. — Нам-то это совсем неважно, мы даже не вспоминаем.

— Абсолютно, — согласился Вольфганг. — Хотя я думал, что буду вспоминать.

— Странно, мне кажется, что ничего и не было. Тот сверточек унесли, потому что так всегда и бывает, обычная кутерьма. Было два мальчика, потом один ненадолго исчез и вернулся. Из трех маленьких душ получились две души, вот и все.

Супруги взглянули на спеленатых младенцев, бок о бок спавших в одной кроватке.

— Пусть ничто не отделяет их друг от друга и от нас с тобой, — сказала Фрида. — Мы семья, и если всем все объяснять, то получится, что для нас это важно, хотя глупости все это. Зачем кому-то знать? Кому какое дело?

— Бумаги-то в больнице сохранились, — напомнил Вольфганг.

— Вот пусть там и лежат. Это никого не касается, кроме нас.

Мятеж, известный как путч Каппа, длился меньше недели. Продрогший Берлин стоял в очередях к колонкам, источавшим струйки ледяной воды, а мнимый диктатор Капп пять дней слонялся по Президентскому дворцу и затравленно выглядывал на Вильгельмплац, гадая, как подчинить народ своей несгибаемой воле. В конце концов он решил, что задача невыполнима, а потому взял такси до аэропорта Темпельхоф и самолетом отбыл в Швецию, навеки распростившись с постом главы государства.

Берлин возликовал, и на Унтер-ден-Линден собралась многотысячная толпа, желавшая посмотреть на войско фрайкора, которое менее недели назад триумфально промаршировало под Бранденбургскими воротами, а нынче двигалось в обратном направлении.

Фрида и Вольфганг решили поучаствовать в празднике.

— Для Берлина это великий день, — возбужденно говорила Фрида, с коляской пробираясь сквозь толпу. — Не так часто кроха рабочей солидарности берет верх над военными. Сплоченность — больше ничего и не надо.

— Кроме как выпить, — ответил Вольфганг, увидев ларек, торговавший пивом и жареной картошкой. — Гулянка все же.

И впрямь, вокруг царило веселье. В толпе рыскали лоточники, бессчетные уличные музыканты зарабатывали пфенниги. Однако с приближением отступавших вояк, о котором извещал грохот тысяч кованых сапог, в ногу чеканивших шаг по мостовым Шарлоттенбургер-шоссе и Унтер-ден-Линден, праздничное настроение толпы сменилось мрачной угрюмостью.

— Черт! — обеспокоенно шепнул Вольфганг. — Немецкие солдаты минуют Бранденбургские ворота в гробовом молчании. Небывало.

— Они не солдаты — они ополоумевшие бандиты, — ответила Фрида.

— Не нравится мне это, — занервничал Вольфганг. — Как-то все нехорошо.

— Теперь уже поздно, — сказала Фрида.

Вцепившись в коляску, они смотрели на ненавистные шеренги, маршировавшие меж громадных каменных колонн знаменитых ворот Фридриха Вильгельма. [9] Фридрих Вильгельм II (1744–1797) — король Пруссии с 1786 г., сын Августа Вильгельма и Луизы Амалии Брауншвейг-Вольфенбюттельской, племянник Фридриха II Великого. Бранденбургские ворота в 1788–1791 гг. по его заказу возводил архитектор Карл Готтгард Лангганс (1732–1808). Изнуренные озлобленные лица. Что бы ни говорила Фрида, в строю шли солдаты в старой армейской форме и угольно-черных стальных касках.

— Смотри, кое у кого на шлемах странные перекошенные кресты, — шепнул Вольфганг. — Что это?

— Не знаю, — ответила Фрида. — Кажется, индийский знак.

— Индийский? — прыснул Вольфганг, забыв о серьезности момента.

— Да, буддийский или индусский, точно не знаю. По-моему, называется «свастика».

— Буддийский? — недоверчиво переспросил Вольфганг. — Ни хрена себе!

Толпа замерла. Молчание ее оглушало, как и грохот сапог.

Позже Фрида говорила, что это было восхитительно. Презрительное молчание огромного города казалось выразительнее всякого шума и криков. Нет, не соглашался Вольфганг, с самого начала было жутко. Народ молчал от страха. От ужаса перед тем, на что способны маршировавшие солдаты. Что может произойти.

И что произошло.

Все началось, когда солдатский строй почти иссяк. Голова колонны уже достигла моста через Шпрее. Каждый сам по себе: мрачная толпа безмолвствовала, солдаты чеканили шаг. Эдакое странное перемирие.