Бен Элтон - Два брата

— И кто же станет фрау Штенгель? — спросила Дагмар.

Тут до нее дошло. Она взглянула на Зильке.

— Кто бы мог подумать? — сказала та. — Я выхожу за Пауля.

— Выходишь за Пауля… — прошептала Дагмар.

— Да, — усмехнулась Зильке. — Жизнь — забавная штука, а? Помню, девчонкой я мечтала, что выйду за Отто Штенгеля, и вот пожалуйста. Правда, он не тот Отто, но ведь поправки неизбежны, да? Ну что, Паули, все сделаем как положено и дадим объявление в газете? Отто Штенгель помолвлен с Зильке, единственной дочерью Эдельтрауд Краузе.

— Вы были правы, — сказал коротышка, похожий на Питера Лорре. — Зильке Штенгель, в девичестве Краузе, служит в министерстве государственной безопасности. Так сказать, в его святая святых на Рушештрассе, округ Берлин-Лихтенберг.

— Штаб-квартира Штази.

— Именно так. Фрау Штенгель поступила на службу вскоре после войны. Говорите, вы были друзьями?

— Да. Хорошими друзьями.

Стоун прикрыл глаза.

И вновь увидел золотистые веснушчатые плечи. По ним скачет солнечный зайчик, пробившийся сквозь оконные шторы поезда, что мчится в Роттердам.

Замелькали воспоминания.

Зильке три-четыре года. Она самозабвенно рушит крепости, из кубиков возведенные близнецами.

Субботний музыкальный урок. Зильке поет и стучит в бубен.

Бегает, прыгает. Пляшет. Дерется.

Помогает тащить к лифту закатанный в ковер труп.

Загорелые ноги крутят педали. Красивые ножки, на удивление красивые.

Вдвоем они лежат под звездами, Зильке рассказывает о «Красной помощи».

Собачится с Дагмар, дочкой миллионера.

— Уже тогда она была коммунисткой, — сказал Стоун. — Видимо, ею и осталась.

— Ну что ж, вот ваш паспорт, все оформлено, все готово. — Богарт чуть улыбнулся. — Езжайте.

На свадьбе не было родителей жениха и невесты.

Отца Зильке никто не видел с тех пор, как в двадцатом году он смылся из меблированных комнат, а с матерью невеста не разговаривала с середины тридцатых годов.

Вольфганг умер, из близких осталась лишь Фрида.

Она вежливо не пришла. Расовый враг на свадьбе эсэсовца выглядел бы странно.

Пауль понимал, что с домашним обустройством надо спешить. Германия победоносно шествовала на восток, но состояние войны с Англией и Францией не оставляло сомнений в том, что вскоре немецкий курс ляжет на запад. Солдата СС отправят на фронт, где он вполне может погибнуть, так что нельзя терять время.

Молодые выбрали обставленную квартиру в районе Моабит, где прошло детство Фриды. Пауля и Зильке там не знали, к тому же далеко от утопавшего в зелени Шарлоттенбурга, где выросла Дагмар.

Не было и речи о том, чтобы холостой солдат в одиночестве наслаждался обществом чужеземной служанки, а посему Дагмар в своем новом облике могла укрыться в новом доме лишь после бракосочетания нареченных. Согласно плану.

Утром в день свадьбы Пауль и Зильке встретились в квартире, которая отныне станет их общим домом.

— Прекрасно выглядишь, Зилк, — сказал Пауль.

Невеста была в бледно-зеленом костюме и кремовой шляпке с пером. Густые светлые волосы уложены в прическу, а губы тронуты помадой (невиданная редкость).

И впрямь, Зильке выглядела прелестно.

— Спасибо, — сказала она. — Я старалась найти сочетание строгого благородства и женственной податливости. Привет фюреру.

— Ты вполне преуспела. Геббельс поместил бы тебя на плакат.

Зильке улыбнулась и оглядела Пауля:

— Не скажу, что ты прекрасно выглядишь. Повязка со свастикой все портит. Но красиво. Очень красиво. Надо отдать должное нацистам, форма у них хороша. В метро кто-то оставил «Сигнал», там фото английских солдат — ну просто водопроводчики в спецовках.

— Что ж, давай осмотрим апартаменты будущей фрау Штенгель. — Пауль взял Зильке за руку и провел по квартире: — Пожалуй, здесь будет твоя спальня. Конечно, если тебе нравится. А мы с Дагмар заняли бы ту комнату. Но решать тебе. В смысле, сама выбирай.

— Да все равно, — беспечно сказала Зильке. — Меня же целыми днями не будет дома.

Они постояли перед комнатой, которую Пауль определил для себя и Дагмар.

— Странно, как все обернулось, да? — сказал он.

— А как ты думаешь… — начала Зильке, но смолкла.

— Что?

— Ничего. Ерунда.

— Я знаю, о чем ты хотела спросить. Стала бы Дагмар моей женой, если б не нацисты? Если б она по-прежнему была принцессой с Курфюрстендамм, а я — сыном трубача.