Памела Джонсон - Особый дар

— Ты терзаешь себя, — сказала Мейзи, когда Аманда уехала. — А зря. Мама никогда не делает ничего такого, о чем могла бы потом пожалеть. И мы обязательно это дело отпразднуем!

На другой день случилось небывалое: Тоби получил письмо от отца.

«Дорогой сын,

я маленько беспокоюсь за нашу маму. До того она переживает из-за этой самой выставки, прямо боюсь, как бы не свалилась. Заработалась совсем — и как только глаза выдерживают, не знаю. Хорошо ли у нее выходит — судить не мне, да только я все думаю: понимает ли твоя Мейзи, что затеяла? Ведь маме придется теперь водить знакомство с разными важными и шикарными господами, а она с такими сроду не зналась — вот только когда была в служанках, но это совсем другое дело. Она мне не очень-то много рассказывает, но я так понимаю, тут потребуются кое-какие расходы. Вот мне и желательно бы знать, какие именно. Кому-то надо же и о деле подумать. Мне твоя Мейзи по душе, девушка она, по-моему, хорошая, только сама не понимает, какую заварила кашу. А какое твое мнение, получаются у мамы эти ее картины или нет? Ты-то, наверное, в этом разбираешься. Может, мое беспокойство и напрасное, но только оно меня точит.

Тоби постарался ответить как можно дипломатичней, упомянул между прочим, что никаких расходов не предвидится; это, пожалуй, было неосторожно с его стороны, но он просто не мог придумать, как вывернуться иначе. Сообщил отцу, что, по мнению людей понимающих, картины у матери хорошие, да и сам он считает, что как бы там ни было, а ей надо попытать счастья. «Ты тоже приезжай на выставку, если сможешь ненадолго оставить киоск». (Ведь так или иначе, решил Тоби, все они скоро узнают его подноготную, и терять ему нечего.) «Никакой каши Мейзи не заварила. Она понимает, что к чему, и, если бы не была уверена, что дело выгорит, не стала бы ничего затевать, чтобы маме не пришлось разочаровываться. Несколько картин уже продано — в общей сложности на семьдесят фунтов».

Отправив письмо, он пошел к Бобу выпить чаю — вот уже недели две они виделись лишь мельком, на ходу, и Тоби толком не знал о его житье-бытье. Боб оставил за собой комнату в колледже и много работал в лаборатории, а вечерами шел в дом Чемпиенов.

У Боба он застал Риту и Эйдриана. Ритина беременность пока была незаметна — только налилась грудь да слегка располнела шея. Хорошенькая, женственная, она ловко управлялась с треснутыми чашками и щербатым коричневым чайником из холостяцкого хозяйства Боба.

— Да-а, не часто вы здесь показываетесь, — упрекнула она Тоби.

— Но и вы тоже. Как самочувствие?

В ответ Рита пустилась в подробности весьма интимного свойства — застенчивостью она не отличалась. А он, Тоби, еще считал ее умной! Нет, она просто хитрая, вот это будет точнее. Эйдриан очень смутился — так бывало всякий раз, как кто-нибудь упоминал, хотя бы косвенно, о чем-то имеющем отношение к сексу. Тоби догадывался, что проблемы эти вовсе ему не чужды, но самая мысль о них вызывает у него страх.

Потом Рита столь же откровенно заговорила об их финансовых затруднениях.

— Впрочем, если у Боба будет полный порядок с выпускными…

— Будет, — заверил ее Эйдриан.

— …нам станет легче. Он сможет получить работу.

— Думаю, вскоре он получит научную работу в университете, — подхватил Эйдриан. — Ему это на роду написано.

— Чего зря болтать раньше времени, — смущенно отмахнулся Боб. Он-то совершенно точно знал, на что может рассчитывать, но боялся сглаза.

— Это было бы замечательно! — воскликнула Рита. Самой ей такая возможность не приходила в голову, а Боб считал, что говорить об этом пока не следует. — Ну, а у вас как дела, Эйдриан? — И она метнула на него взгляд из-под опущенных ресниц.

— У меня? Одолеваю очередные барьеры. Но планы мои не изменились.

— Боб называет вас за глаза «отец Стедмэн». Ой, господи, может, я зря проболталась?

— Почему же, таковы мои безудержно честолюбивые замыслы, и вы просто сказали о них во всеуслышание, — ответил Эйдриан и поглядел на нее без улыбки.

— Я уверена, вы добьетесь всего, чего хотите. Правда, Боб?

— Думаю, да, — подтвердил Боб.

— А вы Тоби? Что вы молчите? До чего скрытный — форменная устрица.

Держалась она довольно бесцеремонно — то была бесцеремонность хорошенькой женщины, весьма в себе уверенной.

— У меня безудержного честолюбия нет. Доползти бы как-нибудь до финиша, и все.

— Вот я себе представила: вы священник, — задумчиво сказала Рита, обращаясь к Эйдриану — Да мы тогда и заговорить с вами не посмеем!