Естественный обмен

— Ум-м? — Соня прекратила беготню по кухне и посмотрела на меня.

— Да так, ничего. Мысли вслух.

Соня кивнула и, сняв с плиты кофе, торжественно разлила его по чашкам. Мне снова достался тигрёнок. Я широко улыбнулась.

— Ты чего улыбаешься? — Соня, смотря на меня немного подозрительно, ответно улыбалась.

— Теперь это моя любимая чашка в этом доме.

— Ха, обойдёшься! Она общественная.

— Э, нет. Теперь это только моя!

Соня хотела рассердиться, но лишь махнула на меня рукой и засмеялась. Я тоже улыбалась, удовлетворённо отметив, что из её глаз потихоньку уходит неясная тоска и грусть.

— Знаешь, а ты, оказывается, другая, — Соня лукаво на меня посмотрела из-под длинной косой чёлки.

— Кхм… В смысле? — я чуть не поперхнулась печенюшкой.

— Ну, в институте ты кажешься такой таинственной и неприступной. Даже немного холодной. Отвечаешь вежливо, но равнодушно, и как мне кажется, даже отстранённо. Готичная девушка, со сложным характером, богатым внутренним миром. А смотришь так, как будто тебя здесь нет, будто ты где-то безумно, недостижимо далеко.

Я слушала внимательно, стараясь не пропустить ни слова. Было безумно интересно взглянуть на себя со стороны, но в тоже время с кое-чем я не согласилась:

— Ну, таинственной и неприступной — это сильно сказано. Если со мной заговаривают о чём-либо, я всегда вежливо отвечаю. Вроде не отталкиваю людей. К тому же, ну какой богатый внутренний мир может быть у неразумного ребёнка? Я же ещё дитё! Мне бы погулять, да повеселиться. Я вообще без царя в голове.

— А я всё равно боялась именно твоей равнодушной вежливости.

— Зря, — сказав это, я почувствовала, как у меня вдруг ёкнуло сердце. Захотелось дать себе хороший подзатыльник — из-за своей надменности я упустила возможность лучше познакомиться с интересным человеком.

Соня наклонила голову, опершись на руку, и задумчиво на меня посмотрела. Под её взглядом я начала краснеть, хотя причин для этого не было. Мне всё казалось, что она что-то мысленно взвешивает, решается на какой-то поступок, оценивает меня. Не сказать, что это было очень неприятно, но я невольно чувствовала беспокойство, очень похожее на то, испытанное с утра.

— Соня, не смотри на меня та-а-ак, — я намерено произнесла это плаксиво и по-детски наиграно, чтобы снять напряжение, сковавшее меня.

— К-а-а-ак? — промурлыкали мне в ответ, наградив снисходительным взглядом.

— Так! — я скорчила глупую рожицу.

— Неправда! Я не так смотрю! — Соня рассмеялась, я тоже, опять же мысленно отметив, что беспокойство прошло.

Мы замолчали, наслаждаясь тишиной и возникшим между нами доверием. При мысли, что скоро мне уходить, у меня в груди что-то болезненно сжалось. Поэтому я решительно прервала молчание и спросила:

— Соня, а пойдём сейчас погуляем?

— Хм, куда? — заинтересовано.

— Мест что ли мало?! Найдём!

— Ну, не знаю, — Соня посмотрела на часы, а я мысленно взмолилась: «Согласись, согласись!»

— Ладно, — наконец сказала она, подтверждая свои слова кивком головы.

— Отлично, — я одним глотком допила кофе и встала. — Пошли! Гулять вечером всегда сплошное удовольствие.

— Всё любопытнее и любопытнее… — Соня тоже встала и, выходя из кухни, коснулась моей ладони. Мимолётно, чуть дотрагиваясь. Я бы наверное даже не заметила, если б от такого невинного жеста у меня не пробежала целая армия мурашек от руки к спине.

— Лина, а ты уверена? Эта штука не грохнется?

— Ну, вроде нормально всё. Конечно, старое и частично ржавое, но надёжное.

— Ну-ну, как будто верю…

— Не бурчи! Всё нормально будет, — я вступила на шаткую, проржавевшую лестницу и оглянулась на Соню. Та стояла, не шевелясь, и жалобно смотрела на меня.

— Я боюсь высоты и прогнивших ржавых лестниц. Не хочу закончить жизнь так глупо и бездарно.

— Хорошо, — я подошла к ней и посмотрела прямо в глаза, чуть снисходительно ухмыляясь, — Тогда мы не пойдём туда. Раз ты такая трусишка.

На её лице отразилась тяжёлая внутренняя борьба и, когда я уже решила, что страх окажется сильнее, она вдруг оттолкнула меня в сторону и гордо вступила на первую ступеньку.

— Не тормози, — Соня демонстративно бросила мне это через плечо и продолжила восхождение.

Её запала хватило ровно на четыре этажа, затем на моих подколках и насмешках она прошла ещё два.

— Я дальше не пойду! — Соня вцепилась в мою руку и зажмурилась. Я хотела было снова пошутить, но поняла, что заигралась — она, кажется, была уже на грани истерики.