Естественный обмен

— Нет! — а в голове лишь одна мысль: «Только не реветь. Только не реветь…».

— Что ты знаешь о любви? — Лика посмотрела на меня спокойными карими глазами, а я увидела, несколько капель у неё на щеках. Она плакала? Нет, это всё моя боль.

— Я тебя люблю! Мне достаточно знать это! — уже не держала себя, но всё-таки откинула голову назад, чтобы не залить слезами свою любимую.

— Не плачь, — она пытается не заплакать, улыбнулась и протянула руку, стирая эти глупые, солёные дорожки с моего лица: — Это пройдёт. Нужно время.

— Время не лечит, — сквозь стиснутые зубы, шептала небу, — Ни хрена не лечит.

— Знаю, — я уловила похожее на своё отчаянье в её голосе. Сделала глубокий вдох и медленно выдохнула, приказывая не думать…. Переждала, когда буря немного улеглась, и посмотрела на Лику.

Я увидела — она не успела спрятать — что-то напоминающее любовь, нежность и боль в глубине карих глаз. Через мгновение снова равнодушная маска. Эх, вот бы и мне так научиться когда-нибудь — прятать чувства, так виртуозно врать себе. Но я умею только бегать и падать, раздирая асфальтом кожу на руках, на ногах, на лице…

— Саша, — Лика поднялась и села напротив меня. Убедилась, что я смотрю на неё и, что слышу каждое её слово. Потом мягко сказала:

— Если ты продолжишь, то я скоро сдамся. Я и так на грани. Просто знай, что я могу поверить. Могу убедить себя в чём угодно. Хочу этого! Хочу попробовать быть тебе не только подругой. Но, прошу тебя, умоляю, — голос у Лики сорвался, и ей пришлось ненадолго замолчать. Вскоре она взяла себя в руки и продолжила: — Спроси себя, правда ли это? Настоящее или страсть, самовнушение? Может быть, замена другой любви? — горько, но с надеждой, — Если «нет», то я рада быть тебе другом.

— А если «да»? — я попыталась приблизиться к ней и поцеловать, но она отстранилась.

— Подумай. Нет, не так… Почувствуй. Я серьёзно. Что мы можем знать о любви?

Лика поднялась и хотела уйти, но я вдруг разозлилась и, резко встав, преградила ей дорогу:

— Я столько раз уже думала! Я больше не хочу думать!! Хватит трепать и себе и мне нервы — просто поверь мне, наконец!

Лика тоже сорвалась, как будто мои слова порвали в ней что-то, державшее её всё это время на невидимой границе:

— Думала?! Да?! А я как будто тоже не извожу себя! Как будто я робот, совсем без чувств и эмоций! Ты дорога мне и значишь очень много! Пойми, я люблю тебя, но не уверена, что смогу быть с тобой так, как того хочешь ты! Я не то, что тебе не верю! Я себе не верю!

Она попробовала обойти меня с краю, но я крепко обхватила Лику за талию, прижав к себе.

— Отпусти! Я не верю, понимаешь, не верю!

Но я держу её и не даю вырваться, чтобы не потерять.

— Ты всегда говоришь одно, а делаешь — другое! Ты стесняешься меня, да и вообще абсолютно не знаешь! Иногда мне кажется, что для тебя я — всего лишь игрушка! Нечто такое, что можно взять с полки, а когда надоест, выкинуть в самый дальний угол… — она кричала, высказывая накопившиеся обиды, а я слушала.

Лика извернулась и упёрлась ручками мне в плечи, удерживая таким образом на расстоянии.

Из моих глаз покатились по щекам слёзы боли и обоюдоострой обиды, а горькие слова поневоле вырывались из сердца:

— Откуда это в твоей башке?!!! С чего ты взяла, что мне не интересна? Что я тебя стесняюсь, либо стыжусь?!! Хватит мучить нас! Пойми, мне тоже больно… Очень! Я тебя люблю! Люблю! — кричала и в промежутках между словами глотала слёзы, стараясь, всё же не отпускать её, ни на мгновение не ослаблять объятий. Ведь если Лика сейчас уйдёт, то не вернётся, не позволит снова приблизиться к ней. Будет опять ложь и обман, и только длинные телефонные гудки.

Разве может настоящая любовь причинять столько боли? Разве это правильно? Почему вместо ощущения полёта у меня такая тяжесть на душе, почему так хочется зарыться в землю и умереть, тихо скуля. Почему мы причиняем друг другу боль, почему просто не можем попытаться быть вместе?!

Она прекратила вырываться и обессилено прижалась ко мне, тонким ручками обнимая за шею, уткнулась лбом в моё плечо. А я гладила нервными неловкими движениями её по голове, судорожно сглатывая и повторяя вновь и вновь: «Люблю, люблю, люблю…» — периодически срываясь на бессвязный шёпот, полу-хрип.

Постепенно мой голос стих, а тишину больше не разрывали пополам наши слёзы, мир замер, а мы вместе с ним, укрывшись тяжёлым давящим одеялом молчания. Но даже это было для меня наградой — впервые за долгое время я смогла так долго и так близко находиться рядом с любимой. Возможно, именно тогда и пришло решение заставить её поверить во что бы то ни стало.