Надежда Щепкина - Постскриптум. Дальше был СССР. Жизнь Ольги Мураловой.

Катя без труда расшифровала его пассажи и намеки на то, что хорошо бы и ему получить награду.

Катя со смехом чмокнула его в щеку.

— Это мой должок за цветы и фрукты. А это — за «теремок», — добавила она, целуя в другую щеку.

Явилась Амалия Карловна, и весь их маленький мирок завертелся вокруг нее. Наметанным глазом, она определила, где ставить кроватку младенца, какие шторы повесить на окна, что надо купить и куда сложить и поставить в ожидании нового члена семьи. Все суетились, соглашались и спорили, обсуждая хозяйственные дела, и только Николай стоял неподвижно в том месте, где оставила его Катя, с выражением умиления и благоговения, как будто в храме после причастия.

Свернувшись калачиком, Катя крепко спала после дневных хлопот. Вдруг резкая боль как хлыстом опоясала ее талию, охватила ее как обручем, отдалась внизу живота и застряла где-то в области позвоночника. Минута, другая — боль исчезла бесследно. Катя зажгла свет и села на кровати. На часах был третий час ночи. Она чутко прислушалась к себе — все было спокойно, только ребенок тихонько возился в ее чреве.

«Верно, я неудачно повернулась во сне», — подумала Катя и, потушив свет, улеглась в постель, стараясь занять удобное положение в теплой ложбинке. Она уже начала засыпать, когда новый приступ боли, на этот раз более яростный и продолжительный — поднял ее с постели.

«Это ребенок просится на волю», — решила она. Готовясь к этому событию, Катя тщательно продумала свои действия, но то, что это произойдет в глухую ночь, почему-то не учла.

«Надо позвать Сережу, он что-нибудь придумает», — первая мысль, которая пришла ей в голову.

— Сережа, у меня началось, — тормошила она безмятежно спавшего брата.

Он сел в постели, уставившись на нее сонными невидящими глазами.

— Что началось? Что случилось?

— У меня схватки, я рожаю.

Сергей мгновенно проснулся и посмотрел на нее со страхом,

— Так что же делать?

— Не знаю. Я у тебя хотела спросить.

— Знаешь что, давай-ка мы позовем Амалию Карловну, она женщина бывалая и деятельная, думаю, не откажет помочь хотя бы советом, — предложил Сергей.

Амалия Карловна явилась заспанная, в смешных папильотках под стареньким чепчиком. Узнав, в чем дело, она тут же начала распоряжаться.

— Катя, поживей, одевайся. Сережа, за транспортом ходить не смысла, — где его сейчас найдешь? Карету скорой помощи можно не дождаться. Проще всего пешком — роддом от нас всего в двух кварталах. Схватки только начались, значит, роды будут не раньше, чем через два часа. Вы потихонечку и доберетесь. Ну, с Богом, ребятки, малыми перебежками между схватками. Да не смотри ты так, Катюша, как испуганная птичка, — все будет хорошо, все женщины через это проходят. Недаром русские бабы говорят: «Крута горка, да забывчива».

— А что нам взять с собой? — спросил Сергей.

— Ничего не надо. Все необходимое у Кати с собой, — усмехнулась Амалия Карловна. — Это потом, через неделю отнесем младенцу приданое.

Благополучно добравшись до приемного покоя и сдав роженицу с рук на руки медицинской сестре, Сергей уселся на скамейке, в ожидании дальнейших событий. Оглядевшись, он увидел на соседней скамейке странную фигурку. Сначала, ему показалось, что это был подросток лет шестнадцати. Лицо его было перекошено страданием. Впрочем, и лица как такового не было: одни глаза, круглые, широко раскрытые от ужаса. Волосы на затылке парня торчали дыбом, что усугубляло впечатление испытываемого им ужаса. Присмотревшись, Сергей понял, что юноша постарше.

— Вы кого-то ждете? — спросил Сергей.

— Жена у меня рожает.

— И давно Вы тут?

— Да, вот вторые сутки сижу. Трудные роды. Никак разродиться не может.

Пришла на дежурство нянечка. Сергей быстро сунул ей в карман какую-то купюру, достоинство которой не успел разглядеть, и попросил разузнать, как идут дела у их рожениц и сообщить им. Нянечка явилась незамедлительно (видно купюра была щедрая).

— А ты чего тут сидишь? Ступай домой! — напустилась она на юношу. Тот от страха начал заикаться, подозревая недоброе.

— Да родила уже твоя. Три часа как родила. С сыном тебя поздравляю. Богатырь: три восемьсот и пятьдесят два сантиметра.

Парень, кусая губы, старался не расплакаться на радостях.