Надежда Щепкина - Постскриптум. Дальше был СССР. Жизнь Ольги Мураловой.

Молодой администратор на бегу отвечал на вопросы сразу нескольких посетителей:

— Муралов? «Христос и девственница»? Ее купили ещё вчера, почти сразу после открытия выставки. Кто купил? Покупатель пожелал остаться неизвестным. Сегодня уже поздно, а завтра с утра зайдите в бухгалтерию и получите Ваш гонорар. Очень жаль, что хорошая картина выставлялась так недолго. Вы, видимо, сильно продешевили, оценивая ее!

Сергей стоял, уронив голову. Плод его труда и надежд, полотно, которое он вынашивал много лет, не увидит ни художественная общественность, ни критика, ни журналисты. Ее как бы и не было вовсе. И он так хотел показать Оле свою работу и узнать ее мнение... Слабым утешением было то, что видимо, кому-то картина очень понравилась. Но делать было нечего, и они решили побродить по другим залам великого музея.

В одном из залов они натолкнулись на группу туристов с экскурсоводом, столпившихся у одной из картин. Беглого взгляда им было достаточно, чтобы понять, как знакомо им это полотно. Бывают же на свете чудеса! Экскурсовод стоял у того самого портрета Ольги, который Сергей писал когда-то в доме Запрудских. Пожилая дама в очках с золоченой оправой, длинной юбке и толстых шерстяных носках, втиснутых в растоптанные опорки, объясняла экскурсантам, что в данном зале собраны новые поступления, в частности, некоторые полотна из коллекции князей Запрудских.

— Хочу особо обратить Ваше внимание на этот неоконченный портрет юной княжны Запрудской, написанный молодым неизвестным художником. Нетрудно угадать блестящее мастерство и недюжинный талант автора. Взгляните, как верно подметил мастер ликующую юность девушки, изображенной на портрете и ее едва пробуждающуюся женственность. Удивительна техника письма: обратите внимание на слабое свечение, которое источает фигура девушки. Возможно, художнику удалось раскрыть секрет рецептов красок древних мастеров раннего Ренессанса, славившихся этим эффектом свечения. Известно, что портрет этот написан как эскиз к его картине. Однако, к сожалению, ни судьбу картины, ни судьбу самого художника нам установить не удалось.

Ближайшая к Ольге экскурсантка повернулась к ней, чтобы проследовать к следующему стенду, и бросила скользящий равнодушный взгляд на соседку. Сходство оригинала с портретом было настолько очевидно, что женщина буквально онемела от неожиданности. Опомнившись, она начала теребить за рукав своего спутника, чтобы поделиться с ним своим открытием. Не дожидаясь, когда их инкогнито будет раскрыто, Ольга схватила Сергея за руку и увлекла его в соседние залы. Они торопливо бросились к выходу и остановились только за пределами решетки курдонера дворца. Оказавшись за оградой, они, все еще держа друг друга за руки, разразились взрывами оглушительного хохота. Они смеялись долго, от души, смеялись до слез, до колик под ложечкой. Собственно, ничего смешного в том, что с ними произошло, не было. Но они были молоды и веселы, им было хорошо вдвоем и они смеялись просто так, без причины. Недаром говорят, что смех без причины — самый лучший смех на свете.

Насмеявшись вдоволь, они отправились бродить вдвоем по весеннему залитому солнцем прекрасному городу. Шли наугад, без всякой цели, испытывая радость от взаимного общения, от красоты и величия окружающих их пейзажей, от пьянящего дыхания пробуждающейся природы. Они шли, то горячо, увлеченно обсуждая какую-то мысль, подчас споря и перебивая друг друга, то надолго умолкая, с тем, чтобы осмыслить сказанное. Так они прошли проспект 25-го Октября, вышли на набережную, постояли у величественной панорамы Невы, окруженной дворцами и парками, миновали Зимний дворец и очутились у Летнего сада с его знаменитой решеткой. Весеннее солнце не торопилось спускаться к горизонту, но время неумолимо близилось к вечеру. Внезапное воспоминание вспыхнуло в мозгу у Сергея, пронзило все его существо и пригвоздило к тротуару. Он вспомнил глаза Кати, наполненные животным ужасом и непереносимой болью. Что он наделал? Он же обещал сестре вернуться через два часа и помочь ей. Как он мог забыть об этом? Наскоро проводив Олю до трамвайной остановки, Сергей помчался домой.

— Прости, Оля, я должен срочно вернуться домой. Я обещал Катюше вернуться через два часа, а задержался до вечера. Завтра вечером я встречу тебя у капеллы. Мне надо сказать тебе что-то важное. Стоя на трамвайной остановке, Ольга кусала губы от обиды и ревности.

— И не проводил толком, и даже фразу не дал закончить, помчался к своей Катюше, а она ему изменяет направо и налево. Зачем ему такая жена?